 |
 |
 |
|
 |
 |
|
|
|
||||
|
|
Кикоин А.К. |
|||||||||||||||||
|
В 1936 г. окончил физико-механический факультет Ленинградского политехнического института по специальности «экспериментальная физика». В 1957–1970 гг. был заведующим лабораторией излучений ИФМ АН СССР, в 1946–1952 гг. – заведующим кафедрой общей физики УПИ. В 1970–1986 гг. – доцент, затем профессор кафедры общей физики Уральского университета.
В 1946 году совершал свои первые послевоенные восхождения, в качестве уже свердловчанина, Абрам Константинович Кикоин, прибывший к нам из Алма-Аты. Многие годы он был без преувеличения самым большим патриотом свердловского альпинизма и самым уважаемым его патриархом. Но… сначала о биографии. Вскоре после начала Великой Отечественной войны из Харькова в Алма-Ату эвакуируют филиал Ленинградского физико-технического института, а вместе с ним и кандидата физико- математических наук А.К. Кикоина. В 1942 году его привлекают как младшего инструктора альпинизма для работы в Школе инструкторов горно-стрелковой подготовки в урочище Горельник, в 18 км от Алма-Аты (с 1945 года называлась "Школой инструкторов горной подготовки"; позднее, при знакомстве с Э.Р. Риммом, обучавшимся в ней в 1945 году, они будут вспоминать общих знакомых и делиться впечатлениями о тянь-шаньских вершинах). В 1943 году А.К. Кикоину предстоит быть дважды мобилизованным. В первый раз Алма-Атинским облвоенкоматом, который разлучит его с руководителем Школы инструкторов, заслуженным мастером спорта, первовосходителем на Хан-Тенгри Михаилом Тимофеевичем Погребецким, вручив предписание: "…надлежит убыть в Джаркентский район Восточно-Казахстанской области для работы в качестве инструктора горно- стрелковых подразделений с 21.01.1943 г. по 13.07.1943 г." Справку алма-атинского облвоенкомата о мобилизации в качестве инструктора горнострелковых подразделений, которую мы нашли в архиве Абрама Константиновича, прилагаем:
Во второй раз А. Кикоин был мобилизован Игорем Васильевичем Курчатовым, по указанию которого молодого физика включают в коллектив, работавший в Свердловске над разделением изотопов урана. Там же работает его брат Исаак, уже удостоенный вместе с группой уральских физиков Сталинской премии за разработку приборов по измерению токов большой силы. Поставленную перед братьями задачу им решить не удалось, и в 1945 году Исаак Константинович Кикоин был отозван в Москву, а Абрам Константинович остаётся работать в лаборатории высоких давлений Института физики металлов, одновременно заведуя кафедрой общей физики УПИ в должности доцента. Под руководством А.К. Кикоина построен ускоритель электронов на 25 МЭВ, изготовлен криостат для изучения механических свойств металлических плёнок при низких температурах. В начале 60-х годов на Белоярской АЭС был создан Уральский атомный центр, на котором велись исследования твердых тел с использованием нейтронов. У истоков создания Центра стояли С.В. Вонсовский и А.К. Кикоин. Своими наработками учёные щедро делились с производством. В 1970 году А.К. Кикоин ушёл работать в УрГУ, с 1971 года он - профессор кафедры общей физики. Сотрудники Абрама Константиновича вспоминают, что он разбирался в любой отрасли физики, был, несмотря на легкое заикание, прекрасным лектором и всё объяснял очень доходчиво: "Он демократичен и необычайно терпелив со студентами, возился с ними, как с детьми" - выдержка из биографического очерка о нем, подготовленного УрГУ. Это подтверждает и соратник по альпинизму, его студент Э.Р. Римм: "Физику мы изучали первые три семестра, в двух из них лекции читал Абрам Константинович Кикоин. Читал хорошо, интересно. Студенты не только ходили на его лекции, но и заранее занимали места перед лекциями. Кое-что на лекциях он рассказывал и про альпинизм. Человек широкого кругозора. Обладал крепкими нервами, всегда был расположен к человеку". Любовь Абрама Константиновича к горам и альпинизму была беззаветной, и к людям, так или иначе связанными с горами, он относился по-особенному. Вот что вспоминает один из авторов этой книги М. Левин: "На химфаке физикой не сильно мучали, да и друг Шлесберг снял с себя значок "Альпинист СССР" I ступени и велел надеть на экзамен (своего значка у меня не было, им после первого года обучения в альплагере почему-то тогда придумали не награждать). Я сел перед Кикоином, кое-что из билета я знал - и затараторил. Вскоре Кикоин меня остановил и вполголоса спросил: "Вам четверки хватит?" - и я унес автограф Абрама Константиновича в зачетке, сознавая, что оценкой обязан "значку". А вот еще одно, не без юмора, воспоминание того же автора,
связанное с регистрацией секции альпинизма УПИ. И хотя событие это относится
к 1954 году, приведем его на страницах 1946-го: Поскитавшись в поисках носителей значка "Альпинист СССР", в жутко боевом настроении пристроился я в БЧЗ среди явных отличниц, раскнопил пол-листа полу-ватмана и решительно "надпись написал": "ВСЕМ АЛЬПИНИСТАМ СОБРАТЬСЯ…" возле такой-то римской аудитории тогда-то! В назначенный срок я выглянул из-за угла и увидел двух симпатичных немолодых (т.е. старше 20 лет) щебечущих девиц. Вот к ним сверху спустился некто тощий в курточке - со значком! - А, Шлёпс, привет! - сказали девицы. Я прижался к стенке, пропуская прыгавшего снизу через две ступеньки высокого обладателя сверхпухлого портфеля. Прыгун был очень худ, отчего портфель воспринимался как неотъемлемая часть организма. Организм этот был безнадёжно стар, лет под 40, и имел сильно научный (т.е. не сильно спортивный) вид - то ли Паганель, то ли профессор Полежаев … одним словом, артист Черкасов, но с лысиной на макушке (автоматически вспомнилось: "светившейся в кудрях, как молодая луна в джунглях"). Мощно пожав руку Шлесбергу, он, заикаясь, спросил, что с-с-слу- чилось и почему надо было с-с-собираться". Абрам Константинович заикался, и, встречая его в преклонном возрасте, мало знающим его людям в такие моменты могло показаться, что нить разговора потеряна, но недуг преодолевался и все становилось на свои места - тема не потеряна, а мысль по-прежнему ясна и точна. О результатах разговора "у подоконника" мы поговорим на страницах 1954-го, а здесь приведем еще несколько строк из воспоминаний М. Левина: "… Он нам ничего не диктовал и не навязывал. Никогда! Под скалами Кикоин был нам ровня, а не "покровитель-кровопитель" - потому- то среди нас и не возникало "вожачков", и "деды" не тиранили, а учили. Прирожденный педагог, он помогал нам самоуправляться, и мы росли, ощущая добрую силу собственной годности к той свободной жизни, о которой мечтали и пели". "А.К. Кикоин - душа институтского альпинизма. Человек, беспредельно влюбленный в горы, он был нашим общепризнанным Вождем и Учителем", - вспоминает Станислав Типикин, будущий труженик Минатома, а с 1957 по 1958 год председатель бюро альпсекции УПИ. Став старшим инструктором альпинизма (постановление ФА СССР № 50 от 17.03.61), А.К. Кикоин не раз назначался представителем Спорткомитета СССР и представителем Спорткомитета РСФСР в разных горных районах. Неоценим его личный вклад в альпинистское освоение района Айламы с юга в период с 1965 по 1966 года (руководства первовосхождениями на вершину Мачхапара, пик Марджанишвили и др.). Мы подсчитали: 1230 дней проработал Абрам Константинович в альпинистских лагерях, на сборах и альпиниадах как инструктор или руководитель мероприятия, передавая свой громадный опыт и воспитывая новые поколения альпинистов в духе товарищества, взаимовыручки и порядочности. Когда в 1964 году спортивное руководство страны, борясь с ведомственной разобщенностью и переманиванием спортсменов, потребовало создать региональные Федерации по всем видам спорта, Свердловской области повезло: А.К. Кикоин стал первым председателем Свердловской областной федерации альпинизма. Возглавляя областную федерацию, Абрам Константинович заложил фундамент будущих великих команд и выдающихся побед свердловчан. Когда же при отборе н Когда же при отборе на Эверест-82 тренерский совет заменил двух сильнейших свердловчан москвичами, А.К. Кикоин сказал, что раз он не сумел отстоять своих кандидатов, оставаться руководителем облфедерации ему нельзя! И он ушел, непоколебимый романтик, до последних дней веривший, что альпинисты - самые честные и порядочные люди, что в спорте гор не может быть подлецов и предателей. Долгие годы его квартира на ул. Шейнкмана, 19 была местом встречи альпинистов города, признанных корифеев и молодежи перспективной, любознательной. 7 ноября туда шли прямо с демонстрации, дружески беседовали и обсуждали планы, пели песни и… пытались подняться в распоре по дверному проему доверху, чтоб упереться головой и заслужить похвалу каминной технике (это удавалось, увы, не всем). А как он переживал расставание с горами! Только самые близкие и родные ему люди знали, чего стоило А.К. Кикоину продолжать жить, зная, что в горы уже не поехать…
______________________________
"Расскажу о нашем восхождении на Эльбрус. Тогда я, как уже упоминал выше, был в составе альпиниады УПИ, проводимой Кикоиным в Джан-Тугане в 1958 году. После окончания всех восхождений в "Джантугане" мы должны были идти на "пятитысячник"! Предварительно Абрам Константинович очень сильно запугивал нас своими рассказами об Эльбрусе, о жутких ветрах и морозах на его, склонах, о том, что там люди замерзают пачками и т.п. Непосредственно перед выходом он построил весь состав альпиниады в две шеренги и начал проверять, кто как экипирован. Необходимо было обязательно иметь две пары шерстяных носков и две пары шерстяных свитеров. У многих полностью этого комплекта не было. Кикоин шёл по рядам и проверял наощупь эти вещи у каждого, причём вигониевые и всякие другие безжалостно браковались и владельцев их отчисляли из группы. Но мы тоже были не лыком шиты, сразу начали за спиной друг другу передавать и носки и свитера, от тех, кого уже проверили. Так я незаконно попал в группу на Эльбрус, не имея необходимого полного комплекта шерсти. До "Приюта 11-ти" мы добирались пешком, сначала до Терскола, затем до Ледовой базы - никаких канатных дорог, на которых сейчас можно из Терскола доехать почти до "Приюта 11-ти", тогда и в помине не было. На Ледовой базе была большая остановка, и дальше в путь по леднику мы двинулись уже поздним вечером при лунном свете. Нас нагрузили стульями, которые мы должны были доставить в "Приют", и зрелище со стороны было фантастическое: в безмолвии при лунном свете по леднику движется цепочка людей, и у каждого сверху рюкзака прикреплён стул. Но погода и видимость были отличными и к "Приюту", хоть и поздно, мы вышли. Следующий день был днём отдыха и акклиматизации. Кикоин строго настрого приказал нам не отходить от "Приюта". Повыше, в районе скал Пастухова, я увидел катающихся лыжников и, конечно, убежал туда. Это были два немца, как потом выяснилось, профессор из Берлина Фриц Рудольф и его ассистент Перси Шульц. И конечно, я попросил у них лыжи и до темноты утюжил на них склоны Эльбруса. Когда я вернулся в Приют, Кикоин мне объявил, что за нарушение дисциплины он меня отстраняет от восхождения. Выход на восхождение был назначен на час ночи. Наши начали
собираться, а я лежал и чуть не плакал. Одновременно готовилась к выходу
группа иностранцев - немцы и поляки под руководством пожилого инструктора
из Адыл-Су Часовникова. Когда наши ушли, пришлось мне наврать ему, что
я отстал от группы, он согласился меня взять с собой, и я пошёл наверх
вместе с иностранцами, среди которых у меня было уже двое знакомых немцев.
Наступил какой-то момент, когда мы догнали группу УПИ, и обе цепочки
альпинистов пошли рядом параллельно друг другу, и тогда мне пришлось
прикрываться капюшоном штормовки, чтобы наши меня не увидели. Но затем
группа УПИ ушла прямо на вершину, а мы двинулись к перемычке. Без приключений
добрались до нее и взошли на восточную вершину. И тут я решил, гулять,
так гулять, хотя сильно болела голова. С Фрицем и Перси спустились опять
на перемычку, затем поднялись на западную вершину и, спустившись на
перемычку, побежали вниз. В "Приюте" уже шло общее веселье,
и я незаметно влился в свой коллектив. Позднее, уже внизу, мне пришлось
все рассказать Кикоину, и он, слегка пожурив, простил меня, так как
всё у нас у всех закончилось благополучно. Очень незлопамятный был человек
Абрам Константинович Кикоин". Здесь можно скачать всю книгу >>> |
|
||
Воспоминания
еще об одном восхождении.