Алексей КОЗЛОВ о Павле Самойлине
(из книги "Соревнования юных на скалах: 1971 год - ..." ):

Мы выросли в 70-х. Мы "ходили" в походы, еще не научившись толком передвигаться на своих двоих . Ребёнком я игрался с детьми Першиных, Самойлиных, Лапшиных, пока наши родители лазили по окрестным скалам. Мы пропитались той свободой, лихими звуками гитары, запахом костров. Мы выросли на идеологии "шестидесятников", на книжках Фенимора Купера, Жюля Верна, Майн Рида. Это звучит слишком пафосно?

Но тогда мы жили в такой атмосфере - постоянной романтики. Мы не приходили на помощь, - мы старались помочь до того, как об этом попросят. Забираясь ночью на скалы или сидя у костра, мы с Пашей не раз формулировали те понятия о чести, которые я надеюсь пронести через всю жизнь.

У нас с ним были свои правила. Нельзя говорить другу "нет", если он просит о чем-то. Чего бы тебе это не стоило. Нельзя показывать свою слабость. Умри от усталости, но улыбайся. Можешь бояться, но никогда не показывай свой страх. Не обманывай ради выгоды. Играй по честному. Никогда ничего не жалей. Не жалей себя. В моей памяти десятки историй про нас. Как мы жили на последние (давно уже общие) деньги в Крыму, уповая лишь на соревнования, на которых Пашечка обязательно что-нибудь, да выиграет, и мы сможем купить билеты до дому. Как мы тренировались "на смелость", пропуская по три оттяжки на трассе. Как барагозили. Как влюблялись. Как приходили друг другу на помощь. Я стал тем, кто я есть, вместе с Пашей. Благодаря Паше.

Мне кажется, он рос в окружении всеобщей любви и восхищения задолго до нашего знакомства, до первых спортивных успехов. Наверное, в этом была главная причина его постоянной открытости миру. Он был любимчиком. Он был везунчиком. Сначала наша секция, потом весь наш город, а потом и большая, я думаю, часть скалолазов страны радовались его успехам. Я помню, что много лет в стране вообще не стоял вопрос, кто выиграет соревнования. Вопрос был: выиграет ли и в этот раз Паша или нет.

В Свердловске его любили невероятно. Девчонки его обожали. Им гордились. Думаю, он это понимал и нисколько не напрягался по этому поводу. Воспринимал это как должное. Суть в том, что при всем этом Паша отдавал окружающим в разы больше позитивной энергии, чем получал. Устоять перед его обаянием было невозможно: он просто подходил и здоровался (за руку с десятилетними детьми), или помощь предлагал, или дарил что-нибудь…

Вообще, он постоянно раздавал какие-нибудь подарки. Из первой поездки в Швейцарию он привез килограммы неизвестных нам "Сникерсов" и "Баунти" и тут же скормил их девчонкам. Деньгами тогда стеснялись награждать, и он не раз отдавал "ненужные" ценные призы за победу первым же, кто высказал восхищение вещами. Легко мог снять с себя редкие тогда "фирменные" футболку, спортивную куртку и подарить их обратившему на них внимание.

А уж когда влюбился! У Танюши квартира была розами завалена. Её сестра, в конце концов, просто заявила, что на порог его не пустит больше с такими огромными букетами. Не помогло, кстати. В случайных разговорах он был позитивен, но серьезен. Никогда не кривлялся. Это нравилось и взрослым и детям. Хотя с юмором у него было все в порядке. Любил пошутить. Вообще, характер был у Паши скорее спокойный.

Ага, вот, сейчас пишу, и вспоминаю, что при всем своем "спокойном" характере он постоянно придумывал какие-то приключения, вечно тянул всех за собой. Неуёмной энергии был человек. Он был всегда заряжен на победу. И не только на трассе. Любое показанное движение на турнике, тросе, удачный бросок мяча, гимнастическое упражнение было поводом для бесконечных попыток повторить увиденное и сделать это лучше. Увидев, как я стою / хожу на руках, Паша буквально за пару недель научился этому. Как заведённый, все пробовал и пробовал удержать равновесие.

Мы могли часами играть в баскетбол, теннис и прочие единоборства, пока (по сумме побед) он не одерживал вверх. Иногда я специально начинал (незаметно!) поддаваться, понимая, что ни к чему сопротивление не приведет. Он все равно добьется своего. Иногда, "в воспитательных целях", я говорил ему, что пролез такую-то трассу. Если он попадался на эту удочку, то мог часами мучить её, пока не проходил её целиком, без срывов.

Через секунду после срыва Пашечка уже улыбался, спускаясь на веревке. Он почти никогда не рефлексировал по поводу неудач. Да и планов-то он особых не строил. Со стороны вообще казалось, что он не относится к выступлениям серьезно. Что, конечно же, было видимостью. Просто любое, даже удачное выступление было важно не само по себе, а лишь как повод для изменения в чем-то плана тренировок. Вот пишу и сам себе не верю . Но, ей-Богу, так и было. Выступив, мы садились в гостинице, в поезде и думали - что не так?

А понять, за счет чего он так лазил, было невозможно. Страхуя его чуть не ежедневно и от природы обладая пытливым умом, я много раз расчленял его технику на составные элементы, искал ту изюминку, которую можно было понять, перенять и использовать. Тщетно. Техникой Паша обладал почти идеальной, и ногами он работал, как бог, это да, но особых хитростей в ней не было.

И сразу вспоминаю его "фирменные" финиши, с вщелкиванием оттяжки, болтаясь на одной руке. Ух, как я злился на него за эти неоправданные понты! Он был лучшим скалолазом России 90-х. Я считаю (пусть это звучит крайне самоуверенно), что наше поколение (рожденных в начале 70-х) создало этот вид спорта заново. Старое лазание по скалам имеет отношение к современному такое же, как и чемпионат Национальной Хоккейной Лиги к соревнованиям по настольному хоккею. Просто совпадение названий. Правда, большинство из нас так и ушло из спорта, не добившись особенных успехов, лишь отдав часть своей жизни борьбе за новое. Единицы проскочили "смутное время".

Он был упорным. Поняв (по сути, придумав!), что существует такой элемент, как "накат на пятку" (а это чисто тренажерная техника), мы потратили с ним пару недель, занимаясь исключительно этим движением. То же с физподготовкой. Решив, что силы у него недостаточно, Паша стал проводить в зале на час-два дольше, придумывая все новые и новые упражнения с грузом.

Вспомнил! Ему и этого мало было. Он откуда-то притащил домой гантели и блины от штанги, занимался ещё и по выходным. Чем бы он ни занимался - растяжкой, балансированием на тросе, бегом на выносливость - он упорно, изо дня в день, тратил свое время на достижение более-менее приличного результата. Со стороны казалось, что он лезет, особо не напрягаясь. Многим это дало повод говорить о "генах".

Действительно, гены были. Наше поколение - это первое "второе поколение" скалолазов, простите за ужасную тавтологию. И объяснение победы пятнадцатилетнего паренька во взрослом чемпионате СССР 1990г. просто напрашивалось само собой. И еще ему, дескать, повезло "перепрыгнуть Журкина". Сейчас, когда поколение за поколением клаймеров свободно заявляет о себе на взрослых российских соревнованиях, я опять слышу эти старые песни.

Но правда в том, что большая часть носителей "феноменальных" генов так и не добиваются сколько-нибудь приличных результатов. А слабенькие, прооперированные на сердце еще грудничками, дети автослесаря и бухгалтера способны взойти на мировой пьедестал. И дело даже не в упорстве. Дело в невидимой со стороны силе, заставляющей бороться до конца. До победы.

Помню ТОТ день... Он уже погиб, но мы этого ещё не знали. И сидели с Аней Пиуновой на кухне и говорили о наших друзьях: все они безвозвратно становятся взрослыми, "забуревают". Теряют связи со скалами. Уходят с головой в быт. И лишь Пашка Самойлин все еще остается тем же светлым мальчиком, которого мы любим.

А он уже погиб, но мы этого ещё не знали. Так он и остался светлым мальчиком. Правда, теперь только в нашей памяти. В этом вся трагедия. Мы потеряли надежного друга, который бы уже никогда не "скурвился", которого бы уже никогда не сломали бытовые проблемы. Те жизненные стержни, которые в нем были, не дали бы ему этого. Уже нельзя было бы стать лучше. И хуже - тоже никак. Примеры таких людей есть, и в скалолазании тоже. Но я даже называть этих людей боюсь, чтобы не смущать их. Смотришь на них тихонечко и любуешься.

Так получилось, что больше пятнадцати лет мы с Тамарой Ивановной и Танюшей Самойлиной проводим соревнования для самых маленьких, посвященные памяти Паши. И каждый раз, из года в год, я думаю, что мне сказать им, самым маленьким? Старайтесь добиться успехов, каких добился Паша? Они и так стараются, как могут. Да и у каждого свои цели, своя судьба. Будьте такими же открытыми миру, каким был Паша?

Я думаю, этому нельзя научиться. Можно лишь создать условия для этого, с рождения окружить человека любовью. И надеяться на чудо. Соблюдайте правила жизни достойного человека - будьте сильными, добрыми, смелыми? В мое время существовал дух товарищества, ощущение избранности, чувство локтя. На скалах - ЖИЛИ. Ты или принимал эти правила игры, или уходил, в конце концов, из спорта. Мы не смогли уже сохранить, передать этот дух 80-х - 90-х следующему поколению. Он потерян и невозвратим, как зелёный луч на закате. Невозвратимый, но - незабываемый!

Многие ли из умеющих лазить готовы сегодня заниматься с детьми бесплатно? Ради чего вы будете тратить на этих ребят свое время? Чему хотите научить этих мальчиков и девочек? Мир изменился. Нельзя научить хорошо лазить, человек может научиться этому лишь сам. Нельзя воспитать Человека. Это глубоко внутренний процесс - когда юноша не только приспосабливается к окружающей действительности, но и шаг за шагом вырабатывает свои собственные принципы, правила существования в окружающей среде.

Однако в том-то и дело, что действительность разошлась со скалолазанием. Мир стал больше. Теперь окружающая среда - это дом подростка, школа, друзья, интернет. Там его жизнь. Здесь только спорт. Обучение узкоспециализированным видам подвижности. Так что я - как учитель химии. Помогаю приятно, с интересом провести время. Развлекаю. Правда, у меня есть Настя, которой я очень осторожно, чтобы не надоесть, иногда рассказываю, каким был её отец. Мой друг.

Алексей Козлов | Павел Самойлин | Другие...