(если быть точным, то в 19342 футах)

ПРОБУЖДЕНИЕ
Стояла поздняя осень, конец мая. Время, когда кокосовые пальмы слегка желтеют, а баобабы и вовсе теряют свою листву, и все чаще моросит дождь.Город еще не проснулся. К ночи жара немного спала, и теперь термометр показывал не больше 25-ти градусов жары. Но все-таки было душно, несмотря на вращающиеся под потолком круглые сутки лопасти вентилятора в дар-эс-саламском отеле "Стар Лайт". Кондиционер не работал. Я проснулся от духоты и неодолимого желания... вернуться сюда - в Африку. Сразу ощутил, какая прекрасная услуга - Установка кондиционеров в Москве. И хотя мы находились еще здесь - в шестом градусе южной широты - почти что на экваторе, просыпаясь по ночам, я закуривал сигарету и начинал уже тосковать по ней.

...Путешествуя по Африке, я с жадностью старался взять от нее как можно больше: палящий зной экваториального солнца и ледяные ветры с Килиманджаро, раскаленный песок на берегу Индийского океана и освежающие осенние дожди, трущобы бедняков и фешенебельные отели, роскошь и, больше по нашей части - неудобства, с которыми мы мирились, чтобы полнее ощутить жизнь африканцев, познакомиться с их языком и обычаями, увидеть мир растений и животных и никуда не спешить.

Но как бы того ни хотелось, нам все же пришлось торопиться, чтобы успеть вникнуть в этот удивительный мир "Лимпопо"...
Докуриваю сигарету и пытаюсь заснуть, заставляя себя "отключиться": один слон и один слон - два слона, два слона и один слон - три слона, три слона... А вместо этого передо мной прокручиваются, словно в кино, сюжеты завершающейся экспедиции. Я сам себе показываю эти картинки, спрашивая: с чего же, собственно, все началось?

ТЫ ПОМНИШЬ, КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ?
Помнишь, мы сидели вдвоем в твоей комнате, кажется, ты угощала меня чаем, а я, как непослушный ребенок, отвлекался на разные картинки, разглядывая книгу об Африке. И среди красочных иллюстраций с экзотическими животными вдруг наткнулся на фотографию заснеженной вершины Килиманджаро, сделанную с самолета. Казалось, эти клокочущие облака расплавились под солнцем экватора и стекали теперь по склонам древнего вулкана, словно сахар с "ромовой бабы". На самом деле это был необыкновенно белый снег - чуть ли не в сердце Черного континента.

Я сказал тогда, ткнув пальцем на снимок, что непременно сюда заберусь. На что ты рассмеялась, доливая мне чаю. Улыбнулся и я, дав понять всем своим беспечным видом, что это была всего лишь очередная шутка. Но про себя уже точно знал, что это было очередной целью. В моих глазах еще отражался блеск гималайских вершин, а душа уже парила где-то над экватором.По-другому я просто не умел жить. Ты тоже знала об этом, если сидеть на одном месте - можно просто покрыться плесенью.

С этого момента пришлось забыть о покое, если я его вообще когда-то знал. Необходимо было собрать всю информацию, какая имелась в библиотеках Златоуста и у моих друзей в ближнем зарубежье, найти деньги, много денег. Затем ударила очередь телефонных звонков, переговоры, поездка в посольство Танзании, прививки от желтой лихорадки, без которых нас даже не впустят в самолет на Африку, и многое другое.

Перед началом экспедиции мне нужно было знать про Восточную Африку и особенно про Килиманджаро все, насколько это было возможным, ибо рисковать я не имел права. Теперь нас было двое. Ты оставалась дома, а я со своим проверенным во многих путешествиях другом Виктором Безмельницыным улетал в Дар-эс-Салам - столицу Танзании, в переводе на русский язык означавшей - Гавань мира.

ГАВАНЬ МИРА
Вот уже несколько часов наш самолет, принадлежащий Российскому аэрофлоту, летел из Шереметьево-II на юг. Летел над ватным покрывалом облаков, застилающим весь горизонт, что и земли не видать. В утреннем небе неотвратимо таяли звезды и в иллюминатор прокрадывались ослепительные брызги африканского солнца, прожигая облака насквозь.

Пока мы летели с Кипра в Джибути, я познакомился с негром. Звали его Вильям, как Шекспира, только он не драматург, а врач, по ихнему - колдун, оттого, что шибко умный. А умный потому, что окончил Волгоградский медицинский институт. Теперь он летел на родину, в деревню на берегу Виктории, крупнейшего озера Африки.
За беседой я немного расспросил Вильяма об Африке, какая она. В его рассказ внесли посильную лепту почти все пассажиры нашего ТУ-154, с которыми я уже успел перезнакомиться. Дело это было немудреное, так как в самолете нас было всего 16 человек. Среди пассажиров отыскались земляки из Миасса, летевшие торговать "Уралами".

Сразу четыре представителя из ГКЧС (государственного комитета по чрезвычайным ситуациям) направлялись в Танзанию с целью поставки гуманитарной помощи из России беженцам из соседней Руанды, где вспыхнула кровопролитная война. Разговорившись с ними, мы нашли много общих знакомых из спасательного корпуса России, с кем мне приходилось несколько лет назад десантироваться из вертолетов в тайгу под Пермью. Интересно было узнать, что один из моих старых знакомых, тогда уже имевший американскую квалификацию "Жираф-001", сейчас работает в охране Президента одной из закавказских автономных республик.

За разговором мы чуть не прозевали, как подлетели к пункту своего назначения. Двенадцать с небольшим часов полета, и мы прибыли в аэропорт столицы Танзании Дар-эс-Салам, встретившего нас одновременной духотой и проливным осенним дождем.

После прохождения таможни мы распрощались со своими спутниками, не подозревая, что ненадолго, и, заказав такси, направились в отель "Стар Лайт", который находился в центре города в окружении великого множества базаров и частных лавочек, в нескольких минутах ходьбы от морского порта.Мы неслись мимо портовых складов вперемежку с жалкими лачугами бедняков, по обе стороны дороги тянулась сплошная полоса кокосовых пальм, рекламных щитов "Кока-колы" и прочих напитков и сигарет.

Первое, на что мы обратили внимание, - это левостороннее движение, из-за которого мы несколько раз чуть было не попали под колеса машин."Форд", щедро окативший наше такси с пассажирами вместе водой с головы до ног. Вскоре промокшие, но ошеломленные от буйства красок африканской растительности, мы добрались до своей гостиницы.Всегда, когда только прибываешь за рубеж, мои познания английского языка скатываются до уровня пятиклассника. Только по прошествии двух-трех дней начинаешь привыкать к чужим словам. Так было и на сей раз.

Во время длительной процедуры оформления в гостиницу к нам подошли два европейца с радостным возгласом:
- Русские, а мы думаем, кто тут так смачно матюкается.
Как потом выяснилось, один из них был представителем Российского посольства, а второй - наш земляк из Миасса - капитан рыболовецкого судна из Южно-Сахалинска, который в настоящее время ловил креветок у берегов Танзании.

Соотечественники помогли нам устроиться в отель, и после душа мы сидели в соседнем номере того же отеля и директора российско-танзанийской компании по отлову креветок Юрия Дорофеева, угощавшего нас тропическими фруктами, которые мы запивали двойным джином и молочком из кокосовых орехов.

Вечером, прознав, что прибыли русские, к нам заглянули ребята с литовского судна. Все как один восхищались, как они выразились, нашей отчаянностью и одержимостью подняться на Килиманджаро. Они же просветили нас, что вечером по-одиночке на улице лучше не гулять - могут напасть,

- Нож вам не поможет, - сказал один из них, и достал из-под полы огромную цепь, Его руку украшал шрам от ножа какого-то африканца, - Но днем в Дар-эс-Саламе на вас никто не нападет, а, наоборот, будут сгибаться в три поклона, чтобы бвана (господин) остался доволен.

Столица, которой перевалило за сто лет, выглядит современно. Белые, арабского и европейского стиля, дома чередуются с мечетями и церквями, банками и различными конторами. Здесь вы не увидите фабричных труб: Дар-эс-Салам - торговый город с огромным портом. Магазинов и лавочек тут, кажется, больше, чем покупателей. Большую торговлю, как правило, ведут белые - англичане и немцы. В небольших супермаркетах и лавоочках - сплошь индусы. Африканцы торгуют на улице, их товар - резные фигурки из черного дерева, щиты, барабаны, фрукты и овощи.

Работа, как и торговля, поделена по-старому принципу: чистая работа - белому, грязная - черному.Но с каждым годом наряду с белыми появляются и "черные" клерки, интеллигенция.Самым, пожалуй, красочным зрелищем является африканский базар, имеющий огромную социальную значимость - это место общения людей. Для базара нет никаких секретов, он все видит и все знает. Сквозь многоголосый зазывающий гомон слышатся песни и музыка, под которую туг же пляшут прямо в пыли босоногие мальчишки.

Мы ходим по тесным улочкам Дар-эс-Салама, заставленным масками и деревянными фигурками - скульптурой маконде, которая является визитной карточкой Танзании. На рыбном рынке любуемся разнообразием морских ракушек, акульих челюстей, гигантских веток кораллов и красивых морских звезд. На овощном базаре пробуем печеную на углях кукурузу, едим манго, попайю и запиваем соком кокоса, которых навалены целые горы - уже использованных, в каждом закоулке.

Но время подходит, и нам пора собираться в глубь страны, поближе к Килиманджаро.На побережье находится фешенебельный высотный отель "Килиманджаро" с прилегающей к нему рощицей кокосовых пальм и незнакомой нам растительности. На первом этаже отеля рядом с почтой, баром и сувенирным магазинчиком отыскиваем туристическую компанию, где и оформляем свою дальнейшую поездку.Вечером у нас снова гости, ребята с "УралАЗа", - оказывается они поселились в этом же отеле. Все хором делимся впечатлениями и рассказываем о приключениях первого дня, не подозревая, что они только начинаются.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ НАЧИНАЮТСЯ
С утра мы были на ногах. Рюкзаки собраны, и мы спускаемся позавтракать в ресторан. Официантки, словно сонные мухи, медленно двигались от столика к столику, чтобы взять заказы от посетителей. Это начинало раздражать, так как кроме омлета, чая или кофе и хлеба с джемом и маслом вам ничего не предложат. Это традиционный завтрак. Быстренько перекусив, мы бежали на автовокзал "Кисуту", находящийся в соседнем квартале.

Там, как и везде, к нам подбежали африканские "boys" и стали наперебой предлагать жвачку, сигареты, бисквиты, воду, фрукты, газеты и билеты до любого населенного пункта Танзании. Раздвигая их руками по обе стороны тротуара, добрались до своего автобуса.

Через несколько минут мы уже ехали вдоль побережья Индийского океана на север, к экватору, в город Арушу, находящийся вблизи от Килиманджаро.
Нам предстояло проехать около восьми часов до арушского автовокзала, где нас должен встретить представитель фирмы "Африкан Трэвел", который поселит в отель, а на утро следующего дня отправит вместе с гидом на "Лендровере" к начальной точке нашего восхождения.

Но этому не суждено было сбыться. Часов через пять после отбытия из Дар-эс-Салама у нашего автобуса сломалось колесо. Уже вечерело, хорошо, что по пути мы пообедали в какой-то харчевне.

Хорошая асфальтированная дорога к тому времени сменилась проселочной. Из-за дождя она настолько раскисла, что в объятиях жирных комков глины оказывались многие машины. Вскоре эта участь постигла и нас. За 30 километров до Аруши наш автобус по уши зарылся в грязь и вытащить его совсем не представлялось возможным.

Африканцы кричали, что нужен "элефант", с английского - слон, иначе мы отсюда не выберемся никогда. Кто-то вытаскивал свой багаж и ловил попутки.Мы же, устав за целый день от видиков по телевизору внутри салона со Шварценеггером и головокружительными африканскими плясками, заказали у стюардессы автобуса - пива, так как никакой воды не было, перекусили и завалились спать, сидя в креслах.

Это была безумная ночь под шум тропического ливня и озверевшего писка комаров, возможных носителей желтой лихорадки и прочей "холеры".Понятно, что в Аруше, потеряв всякое терпение, нас уже никто не ждал. Утром мы выгрузились из автобуса и пересели в легковой фургон, сунув водителю две тысячи шиллингов.
Через час мы были в Аруше. Нам страшно хотелось есть и спать. И мы побрели по городу, пока не наткнулись на индийскую, туристическую компанию, которая охотно взялась забросить нас хоть к черту на рога. Итак, потеряв сутки, мы находились у начала пути к нашей заветной цели - Килиманджаро.

Расположившись в бунгало, мы залезли под холодный душ, и, смыв усталость, решили прогуляться по Аруше - знаменитому городу, где в конце 60-х годов была принята известная во всей Африке Арушская декларация о независимости африканского населения после векового господства европейцев.

Как и везде, мы обнаружили лавки с сувенирами, кое-что было по-карману нам, что-то - слишком дорогим. Купив немного фруктов, мы отправились к себе домой. По пути попался африканец, несший на базар продавать луки со стрелами. От такой экзотики трудно было отказаться!Вечером ужинали в дешевом ресторанчике, и чтобы как-то скоротать время, уселись за игру в карты.

Едем обратно через городок Моши, возле которого провели ночь в автобусе. В глаза бросаются еще несколько машин, завязших в непроходимой грязи. Перед прилегающей деревушкой снуют мальчики, указывающие, как лучше объехать затор на дороге. Каждый бежит впереди машины и проводит ее мимо захудалых африканских хибарок. В конце пути, когда машина оказывается на проезжей части, мальчонке за его старания полагается несколько шиллингов. Водители не скупятся.

Въезжаем в Моши. Кажется, что здесь больше всего отелей и ресторанов и большинство из них носят название легендарной Килиманджаро. Влево от нас уходит хорошая трасса с указателем на Найроби - столицы соседнего государства, Кении. Скататься туда можно запросто. Формальностей, хоть и говорят, что танзанийские бюрократы сродни нашей, минимум - плати и езжай. Виза так же, как и в Танзанию, стоит 10 долларов.

Сразу после Моши чуть ли не до подошвы самой вершины тянутся деревеньки, утопающие в банановых зарослях. Во время дождя можно увидеть, как бедняки "голосуют" на дороге, прикрывшись большим банановым листом, превышающим рост человека вдвое. Срывается он тут же, у дороги, в ожидании транспорта. Попутчиков набивается множество, чуть не стоят на голове друг у друга, никому отказа нет. Когда-то так же легко можно было остановить машину и у нас.

По пути начинаем осваивать местный язык суахили посредством английского.К обеду мы уже на месте, в селении Марангу, у входа в Национальный парк Килиманджаро. У офиса суетится толпа носильщиков - портеров, желающих заработать на иностранцах. Регистрируемся в административном толмуде и заглядываем в магазинчик напротив с сувенирами и продуктами.

Еще через полчаса выходим в путь до первой ночевки - лагеря Мандара. Портеры несут наши продукты. На голове корзины с фруктами, овощами, мясом и свежими яйцами. Если бы мы отказались нести свои рюкзаки, то носильщики не стали бы надевать их на плечи( а взвалили также себе на голову. Но рюкзаки мы решили тащить сами, а то, что бы это было за спортивное восхождение, где даже сквозь тропический лес скоро начнут гулять дамы с собачками в тени великой африканской горы?

В ТЕНИ КИЛИМАНДЖАРО
Мы пробирались по влажному тропическому лесу, сверху донизу пропитанному сыростью. Ветви сплетались над нашей головой, образуя глухие коридоры листвы, в которых с улюлюканьем бесновались обезьяны, заглушая пение птиц и хриплое ворчание попугаев. Все было опутано лианами. Редкий луч солнца пробивался сквозь дремучие заросли и моховые бороды деревьев, пряча от нашего взгляда указатели тропы.

Портеры то и дело отставали от нас, только гид, как тень, следовал за нами, волнуясь, видимо, что мы можем сбиться с тропы.Первый день пути, начавшийся с семи утра, тянулся долго, как канцелярская волокита. Только к сумеркам мы подошли к месту нашей первой ночевки, в лагерь Мандара, расположенный почти на самой границе сумрачного леса и горной саванны, на краю заросшего зеленью кратера потухшего вулкана. Лагерь расположился на высоте 2750 метров над уровнем моря.

Прошло еще какое-то время, прежде чем нам принесли ужин, состоящий из жареной картошки с плохо приготовленным мясом, украшенным зеленью и луком с огурцами.По "темноте" мы обговорили с гидом планы предстоящего дня, записали в свой походный блокнот еще несколько слов на суахили и тотчас впали в сонную неподвижность. Наших портеров звали Заброни и Сандари. Утром они попеременно заносили в наше небольшое жилище, похожее на финский домик с солнечными батареями на крыше, тарелки с завтраком и термос с кипятком для чая или кофе - по нашему усмотрению. Затем забежал гид - Гуандо, в своем потрепанном черном берете - память о недавней службе в танзанийской армии, и подал нам пакетик, сообщив, что это наш ланч, то есть обед, состоящий из двух вареных яиц, куска хлеба, банана и груши. После этого визита мы не жалели, что захватили из дома продукты, которыми вполне могли обойтись на протяжении всего нашего путешествия.

Через один переход по заболоченному лесу, тропа в котором пролегала по корневищам гигантских деревьев резко ввысь, мы очутились на открытом пространстве. По всему горизонту земля стала горбиться и холмиться и синеть со всех сторон горами с мягкими плавными очертаниями. Сразу вдруг пропала дремота от монотонности зелени. Деревья и кустарники поредели, стали колючими и прозрачными.

Зеленые холмы... Их было множество. Удаляясь, они становились синими. Вспоминаю Хемингуэя. Он жил в этих местах и охотился, и не мог назвать свою книгу иначе. Зеленые холмы Африки врежутся в память любому, кто их однажды увидел. Они достаточно высоки, но мягкие, как курганы, и на солнце кажутся изумрудными.

Прямо перед нами клубились облака, зацепившись за острые края Мавензи - горы высотой за пять тысяч метров над уровнем моря, соседки Килиманджаро, или даже отдельно взятой горы в одном массиве.Ветер немного разогнал облака, и сразу же за чернеющими скалами Мавензи показалась снежная голова Килиманджаро. Подножие горы скрывали наплывающие холмы, только самая макушка ослепительно излучала африканский холод на уровне чуть приподнятых глаз.
Сегодня я поверил в удачу, как никогда. В мозгу судорожно переплелись все сведения, которые я знал об этой горе...

По всей вероятности, гомосапиенс населяли склоны Килиманджаро еще с доисторических времен. Хорошее свидетельство тому - каменные орудия из древней вулканической лавы, обсидиановые наконечники стрел и копий, обнаруженные в рифтовых аллеях к западу от горы. Время их появления - почти два тысячелетия тому назад.Большинство из них изготовлены вахчуггами до прихода в эти места современного человека, лет 250 назад.

По образу жизни далеких обитателей склонов Килиманджаро можно назвать аграрниками, которые кроме ведения хозяйства возводили форты, имели хорошо развитую ирригационную систему.Первые письменные свидетельства о вершине были сделаны чужеземцами, проходившими со своими торговыми караванами мимо Килиманджаро в глубь черного континента. Но и эти записи очень редки.

Одна из самых первых заметок была сделана восемнадцать столетий назад Птолемеем, придворным математиком и астрономом Александра Македонского. Он указывал заснеженную вершину, расположенную в местечке Рханта.Также сведения о Килиманджаро проникали в Китай от арабских и китайских торговцев еще в VI-VII столетии. Но все они больше походили на сказки Синдбада-морехода.
Ситуация изменилась после того, как миссионер Джон Ребтонн привлек внимание европейцев к горе со снегом на экваторе в своем отчете, датированном 1849 годом. Поначалу ему не то что не поверили, но и приняли за сумасшедшего. Тогда же было предпринято несколько попыток достичь величайшей африканской вершины.

А в 1886 году английская королева Виктория дарит Килиманджаро своему племяннику - германскому кайзеру Вильгельму II в день его рождения. 30 лет спустя наследники Виктории во время 1-й мировой войны с боем отобрали "подарок" у кайзера, захватив заодно и большую часть остальной территории бывшей Германской Восточной Африки к югу от Килиманджаро.К этому времени вершина была уже покорена людьми. Первовосходителем на нее стал в 1889 году немецкий путешественник Ганс Мейер. Взойти на Килиманджаро пытались и до него, но Мейер оказался удачливее остальных. Теперь уже и не счесть, сколько народу с той поры перебывало на крыше Африки.

Но я знал точно, что ровно через 105 лет после первого визита на вершину удача улыбнется первым двум златоустовцам, мечтавшим о горе, как о женщине, которая дарит милость, восторг или отказывает в них. Но что поделаешь, такова ее природа...Наша тропа все больше становилась каменистой, трава сменилась вулканическими осколками. Появились многочисленные ручьи. Высокогорная растительность впечатляла ничуть не меньше, чем непролазные дебри низины.

Вскоре после второй ночевки в лагере Горомбо, где нам повстречались первые одиночные путешественники из Европы, возвращавшиеся со своими гидами вниз, мы очутились среди каменистой пустыни, напоминавшей лунный пейзаж.Высота подъема уже превысила четыре километра, и в голове начала шуметь кровь. В день мы набирали по одному километру по вертикали, и к концу третьего дня подходов к лагерю Кибо я доплелся до хижины с посиневшими губами и раскалывающейся головой. Кончики пальцев рук я не чувствовал. Со стороны можно было подумать, что я чертовски пьян. Но причиной моего тягостного состояния был не алкоголь, а высота. "Опохмелившись" прошлогодней заржавевшей банкой пива, что нашлась у смотрителя штурмового лагеря специально для посетителей, я скоро оклемался, отдохнув пару часов.

Во время ужина к нам наведался Заброни. Этот хитрый малый схватился за живот и стал тихонько попискивать. Виктор, который исполнял обязанности штатного врача, выделил ему пару таблеток анальгина и чего-то еще. Тот со вздохом поблагодарил его, но, увидев на столе шоколад, перестал симулировать и стал попрошайничать.Мы смеялись до слез его детской наивности, присущей африканцам, о которой много раз приходилось только слышать.

Стемнело довольно-таки быстро, за окном струился ущербный свет луны, которая, к нашему удивлению, выглядела буквой "С" и разрасталась с каждым днем совсем наоборот, не как в северном полушарии планеты. Похолодало, и мы, нацепив на себя свитера и куртки, нырнули в свои спальники. Я еще долго не мог уснуть, мысленно разговаривая с Виктором о предстоящем восхождении, пока не утонул в водовороте своих сновидений. Рядом над нами спала Килиманджаро, укрывшись снежным покрывалом.

- Твенди! - разбудил нас во мраке ночи гид, что означало "Пора идти !".
Мы кое-как расстались со сном и, снарядившись, вышли в путь. На черном небосклоне мерцали холодные звезды, тропа была еле различима, тьму пронзал тонкий лучик фонарика.

Тишину нарушал звук осыпающегося под ногами гравия. Вскоре мы почувствовали приближение утра и зашагали увереннее. Запах зелени остался далеко внизу - приближался снег.Через четыре часа подъема глазам стало больно от сияния вечных снегов Килиманджаро. Мы заглянули внутрь древнего кратера.

На вершине увидели различные таблички иностранных экспедиции, взошедших на вершину до нас в разные годы. Наш подарок горе состоял из номера газеты "Златоустовский рабочий", герба города, вымпелов страховой компании "РОССА" и фирмы "Таганай-Турист-Сервис"... На севере простиралась Кения, мы бродили по кромке кратера, пока облака не затопили всю панораму.Спуск с вершины занял у нас чуть больше часа. Еще через день мы вернулись в Арушу, чтобы оттуда совершить еще одно маленькое путешествие в самый крупнейший кратер на планете - Нгоронгоро, где попали в гости к масаям - племени, живущему по законам своих предков.

ПО ЗАКОНАМ ПРЕДКОВ ЖИВУЩИЕ
Наш "Лендровер", что в переводе с английского означает дословно - "земной бродяга", несся на запад по широкой магистрали, на которой то и дело попадались "лежачие полицейские" - специальные бугорки, сделанные для того, чтобы водитель не уснул за рулем. Мы ехали в сторону Виктории, откуда начинаются истоки Нила. Раньше, до прихода европейцев, африканцы называли великое озеро Чуамби. Но нам, к сожалению, не посчастливилось побывать на нем из-за отсутствия времени и денег.

Нашей целью было посещение Нгоронгоро, - самого, пожалуй, оригинального из всех имеющихся на Земле заповедников. Достаточно было спуститься на несколько сот метров в кратер огромного потухшего вулкана - и перед нами предстал мир, каким он был, наверное, еще в доисторические времена. Конечно, мы не встретили там динозавров, но носороги, жирафы и слоны тоже имеют достаточно древнюю родословую.

Путешествуя до этого в Непале, я заметил, что африканские слоны отличаются от индийских. Самое интересное - у тех и у других - это уши. У индийских они напоминают карту Индии, а у африканских - очертания Африканского континента. Забавное совпадение, не правда ли? Но кто его знает, в чем еще кроется различие. Ростом африканские слоники будут повыше индийских.Кроме них мы увидели в кратере множество обезьян, страусов, розовых фламинго. Представляете - розовый горизонт - от засилия этих грациозных птиц. Тут же паслись стада зебр, антилоп и газелей. И все это в диаметре 22 километра, просто не верится.

Рядом с кратером мы натолкнулись на поселение масаев, которые и по сей день живут как их предки, охотясь на зверя при помощи копий и лука со стрелами. Их самобытность охраняется правительственными постановлениями и указами. Босс или вождь племени показал нам быт масаев, которые на прощание устроили специально для нас ритуальный танец. Оттуда мы уезжали с нарядными украшениями, копьем и щитом.

"СО ЩИТОМ ИЛИ НА ЩИТЕ"?
Из-за гражданской войны в Йемене наш авиарейс в Москву откладывался более чем на сутки.С одной стороны - это вызвало большую трату резервных денег (все - последние!) на питание и жилье, а с другой - предоставило нам шанс искупаться в Индийском океане на пляже Бахари-бич в нескольких километрах от Дар-эс-Салама.Также удалась и, планируемая нами в воображении, экскурсия на рыболовецкое судно, директором которого был наш сосед по отелю, волновавшийся за нас все дни, пока мы лазали по горам.

Пообщались с матросами, и наше представление о романтике морской жизни улетучилось. Для красивой жизни в портах чужих государств (да даже не очень красивой, но сносной), нужны немалые "бабки". А зарплата… Поэтому приходится выбирать скучные вечера на камбузе, являющемся одновременно и кают-компанией. За полгода ими перечитаны по сто раз все книжки, пересмотрены все "видики". Плавучая тюрьма - одним словом.

Зато для нас на корабле было много любопытного. Например, понравился один навигационный прибор, который, получив данные о такой точке на земном шаре, как Златоуст, выдал моментально точный азимут и расстояние в милях от корабля до нашего города.

После всего увиденного, вспомнилась одна очень бестолковая школьная задачка: "Если вы проснулись утром в совершенно незнакомом месте, как определить свое местонахождение?". Оказывается, очень просто: выливаете в воронку или какую-нибудь дырочку - воду, и если она утекает против часовой стрелки - значит, вы в Южном полушарии, если по часовой - в Северном. Интересно, куда пойдет вода на экваторе?

Но нас несколько больше интересовала судьба заранее купленных билетов на скорый поезд "Южный Урал", который уходил на целые сутки раньше нашего возвращения в Москву.Тогда, в Африке, мы еще не знали, что из наших билетов можно смело крутить бумажные воронки, несмотря на то, что аэрофлот и "железная дорога" стали подведомственны одному министерству.

Так что мы возвращались в родной город по-цыгански - не имея возможности купить постельное белье. Накрывшись спальными мешками, словно масаи, мы засыпали, согреваясь жаркими воспоминаниями о далеком африканском племени. Рядом на полке лежал щит, копье и рюкзак...

Наша трапеза состояла из сэкономленной банки тушенки и бутылки "Русской" водки - презентованной нашим самым скромным спонсором - Златоустовским ликеро-водочным заводом. За мокрым вагонным окошком улавливался стук колес, очень напоминавший бой там-тама - африканского барабана. Осень преследовала нас уже в мае, не оставив никаких шансов лету. Только мы были уже в России!

Павел ИВАНОВСКИЙ.
Май 1994 год.