Михаил Брук

"…августа 1997 года во Французских Альпах произошло
землетрясение. Сила подземных толчков достигала 3-4
балла по шкале Рихтера. Эпицентр землетрясения находился
недалеко от всемирно известного горнолыжного курорта Шамони…"
(Из сообщений информагентств).

Настроение уже готово было испортиться, 5 швейцарских франков за маленькую чашечку кофе! Однако Шура Кленов философски заметил: "Мы же в Женеве, городе миллионеров, надо соответствовать". Вздохнув, принялись соответствовать, то есть таскать баулы со снаряжением в зафрахтованный Алексеем Вениаминовичем Лебедихиным шикарный автобус, который должен был доставить нас из фешенебельной Швейцарии в демократичную Францию.

И вот по 80-ти километровому безвизовому коридору мы двигаемся в колыбель альпинизма, в сердце Французских Альп, поселок Шамони. Сбылась мечта…. То, о чем раньше читали в книжках корифеев альпинизма, окружало нас со всех сторон - Шамони, ледник Аржентьер, Эгюй де миди, Монблан, и, конечно же, ПТИ ДРЮ! Ради этой маленькой птички - (Petit Dry), мы преодолели тысячи километров по воздуху и несколько десятков по европейскому автобану, прибыв, наконец, в деревеньку Ле-шуз, где должны были разместиться в каком-то кемпинге. Кемпингом почему-то называлась лужайка с коротко подстриженной травой, окруженная забором. Небольшой хозблок с удобствами довершал интерьер нашего "отеля". Поставив свои палатки рядом с автомобилями малообеспеченных французских любителей гор, отправились исследовать окрестности.

Первый шок испытали уже через пять минут прогулки. Посреди леса стояла стеклянная (неразбитая) телефонная будка с целым телефонным справочником (не прикованным цепью) и информацией, что отсюда можно позвонить в любой город мира достаточно иметь какую-то карту. Напоминаю 1995 год, сотовые телефоны пока предмет вожделения даже обеспеченных россиян. Взяв эту телефонную информацию на заметку, принялись собирать в изобилии растущую вокруг будки чернику. И немедленно получили замечание от какого-то француза, который популярно объяснил нам, что чернику надо собирать в супермаркете, а не портить ландшафтный дизайн местной деревни. Сконфуженные, поплелись обратно в свой кемпинг.

С утра под руководством главного идеолога и финансиста нашего мероприятия Александра Ефимовича Пиратинского совершили акклиматизационный подъем, на Монтевер (1913 м), верхнюю станцию местного трамвая (с шестеренкой между колес и с зубчатой рейкой между рельс). Откуда полюбовались местными достопримечательностями: во-первых, самым длинным в Европе ледником Аржентьер, во-вторых, местной собачьей фермой на которой разводят легендарных сенбернаров и конечно объектом нашего восхождения пиком Пти-Дрю, расположенным в верховьях ледника Мер-де-гляс, а особенно его Северо-Западной стеной, на которой и находится "Американская директиссима".

	Пти-Дрю до обвалов

Пик Пти-Дрю (3733 м) (Petit Dru) - один из двух пиков Дрю в массиве Монблана во французских Альпах. Пти-Дрю красивейшая вершина Альп славящаяся своими сложнейшими для восхождений Западной и Северо-Западной стенами. Пики расположены на восток от деревни Les Pratz в долине Шамони. Обе вершины находятся в западном гребне пика Верт (Aiguille Verte) (4122 м).

Первое восхождение на Пти-Дрю было совершено 29 августа 1879 года французскими альпинистами Charlet Straton, Payot, Follignet по юго-западному гребню. А 10-13 августа 1965 года Р.Робинсом и Дж. Харлин была пройдена "Американская диретиссима", которая и спустя 30 лет оставалась сложнейшим маршрутом на Пти-Дрю пройденным считанное число раз.

Все эти полезные сведения и много другой информации мы почерпнули в буклете купленном в первой попавшейся сувенирной лавке. Сидя на открытой террасе в Русском ресторане в центре Шамони и потягивая местное пиво, мы даже не подозревали, что пройдет каких-то 10-12 лет и фамилии некоторых из нас будут печатать в похожих буклетах рассказывающих о выдающихся горовосхождениях во французских Альпах в целом и на Пти-Дрю в частности.

Однако, ближе к делу. Поболтавшись пару дней по Шамони, в основном по альпинистским лавкам, где все равно ничего не могли купить по причине скудности финансов решили все же заняться альпинизмом. Тем более, что руководство мероприятия недвусмысленно намекнуло, что мы сюда прибыли не пялиться на француженок и пить Божоле (по 4 франка за 5-ти литровую канистру), а участвовать в Чемпионате России по альпинизму.

Первыми стартовала двойка Миша Дэви - Миша Першин. Для начала их цель Пти Дрю по "American Direct" с ночевкой на "Блок коунсе", пройденным в 1962 году тем же неугомонным Р.Робинсом. С утра ребята направились под стену, с тем, чтобы завтра начать тренировочную часть своей программы. Мне же Кленов объявил, что для подготовки к восхождению по "Американской диретиссиме", значительно эффективней побольше полазить по скалам, нежели таскаться по местным ледникам и моренам с рюкзаками.

	Пти-Дрю после обвала 1997 г.

Вечер следующего дня протекал по обычному сценарию, т.е. за дегустированием очередного сорта местного вина с соседями по кемпингу. К тому же и повод был. Парни удачно прошли свой маршрут и спустились по пути подъема. Начало положено. Воодушевленный первым успехом Алексей Вениаминович дал команду Мишам выходить на основное восхождение. А оно у нас у всех было одно - "Американская диретиссима". Я же опять поплелся с Кленовым лазить по изрядно поднадоевшим местным скалам. Настроение было так себе. Втайне от всех я мечтал, что мы первые распечатаем легендарный маршрут, о чем и проинформировал Шурку. Однако мой напарник был спокоен, как мамонт. Под стену вышла вторая наша двойка Вова Старов и Серега Тарасов. Их цель "Французская диретиссима" на Пти Дрю, проходящая чуть левее Американской.

Мы же с утра отправились в Национальную школу гидов тупо лазить по тренажерам! Настроение скрашивал только поход в аквапарк (впервые в жизни) с заходом на обратном пути в полюбившийся местный алкомаркет. Традиционный распорядок вечера в опустевшем лагере был нарушен радиосообщением от наших восходителей о чрезвычайном происшествии. Першин сломал то ли ногу, то ли руку. Одним словом его нужно транспортировать вниз! Настроение мгновенно испортилось. По всем канонам отечественных спасработ необходимо было, по крайней мере, три десятка спасателей оснащенных специальными приспособлениями (акья, куча веревок и прочая лабуда). У нас же в наличии имелось только пять человек, причем некоторые из них изрядно подшофе. Наш сосед Пьер, железнодорожник из Парижа (да, да бывает и такое, там оказывается не все кутюрье), озабоченно прислушиваясь к нашим переговорам и наблюдая за нашими сборами, размахивая руками, пытался, что-то объяснить. Наконец Сережа Породнов, единственный из нас владевший иностранными языками обратил на него внимания и после короткого диалога сообщил следующее. Оказывается, в двухстах мерах от нас находится вертолетная площадка с круглосуточно дежурившим вертолетом и командой спасателей. Но что самое поразительное все услуги по спасению, для тех, кто официально проживает в Шамони, бесплатны! А мы же проживаем в кемпинге! Хозяин исправно платит местные налоги и регулярно отстегивает в какой-то местный спасательный "общак". С этого момента мы с большим уважением стали относится к нашему временному пристанищу.

Алексей Вениаминович приказав нам в полной готовности ждать, отправился проверять эту информацию. А через час вернулся с сообщением, что ребята уже дюльфернули вниз сами, а так как спасработы на ночь не ведутся, утром их из-под стены действительно бесплатно заберет вертолет. Так все и произошло, Першина со сломанной пяткой сразу же отвезла в больницу машина скорой помощи, ожидавшая на вертолетной площадке. На этом спасательные работы закончилась.

К вечеру прибыл жизнерадостный Миша и немедленно потребовал двойную дозу вина на том основании, что нужно отпраздновать его чудесное спасение. Однако нам было не до него. Мы наконец-то получили от тренерского штаба (Лебедихин-Пиратинский) "добро" на выход.

Решив подойти к этому делу серьезно, выпросили у Александра Ефимовича деньги на высококалорийный восходительский паек. В местном супермаркете, потратив львиную долю денег на бутылку французского коньяка, а остатки, на сырокопченую колбасу и местный сыр, на сдачу взяли две "полторашки" полюбившегося "Кроненберга" и чипсы. Расположившись на лужайке перед "Национальной школой гидов" принялись обсуждать перспективы предполагающегося обмена наших самопальных, но титановых ледобуров на местное альпинистское барахло. Вечером Пиратинский потребовал отчета о потраченных средствах. Мы слегка напряглись. Однако вопрос решился неожиданно легко. Оперативно предложив Александру Ефимовичу продегустировать купленный коньяк, вернувшийся через пять минут Кленов сообщил, что отчет утвержден, но бутылка сильно полегчала. Поэтому нужно короче сваливать в высокогорную зону.

Утром, сэкономив деньги на шестеренчатый трамвай, пешком поднялись на Монтевер. Пересекли ледник и по заросшим каким-то кустарником "бараньим лбам" градусов под 60, по боковой морене ледника Merde Glace подошли под основание Северо-Западной стены Пти-Дрю.

	Пти-Дрю после обвала 2005 г.

Хотелось бы конечно сказать, что знаменитая стена завораживала, от нее невозможно было отвести глаз, перехватывало дыхание и т.д. Однако после двух десятков восхождений в Асане и Каравшине мы даже испытали некоторое удивление. Где же все те ужасы, о которых были наслышаны до приезда в Шамони? Поэтому без всякого пиетета развернув на камнях наше имущество, принялись накрывать на стол в предвкушении дегустации настоящего французского коньяка, под крики связок штурмующих Северо-Западную стену Пти-Дрю. Однако наше застолье прервалось, так и не начавшись. Что-то со свистом пролетело вдоль "Американской директы" с глухим ударом приземлившись на ледник метрах в двухстах от нас. Крики на стене явно усилились. "Эти лохи упустили рюкзак" сформулировал мысль, пришедшую нам обоим, Шура. Сейчас доужинаем и пойдем посмотрим, как там с ним дела. Вряд ли богатенькие буржуи попрутся за своими шмотками в такую даль. Воображение тут же дорисовало завлекательную картину честного дележа упавшего с неба, т.е. со стены богатства. Однако нашим мечтам не суждено было сбыться. Через полчаса послышался стрекот вертолета, и спасательное средство, вынырнув из-за западного гребня Пти-Дрю, зависло над местом предполагаемого падения нашей добычи. "Походу это не рюкзак!". Шустро выпрыгнув из вертолета, двое спасателей упаковали в сетчатую корзину бесформенный тюк, и вертолет мгновенно набрав высоту, скрылся за изгибом гребня. Выплеснув остатки коньяка в кружки, молча помянули незадачливого восходителя неизвестного нам пола, возраста и национальности. Прилетевший через полчаса вертолет снял прямо со стены его напарника по связке. Полтора часа и вся "спасаловка"!

Совсем другими глазами, молча, лежа в спальниках, разглядывали нашу стену. Шутить совершенно не хотелось. Рассвет застал нас в нижней части стены. Нормальная 5Б, хотя пока ничего особенного. Удивляла лишь абсолютная нетронутость скал. Нигде ни следа от крючьев или "закладок" и вообще признаков присутствия человека, а ведь мы в начале стены, где должно начинаться множество маршрутов, и где вроде в сезон ежедневно стартуют несколько связок.

К полудню выбрались на покатую осыпную полку, и немедленно столкнулись со следами человеческой жизнедеятельности, в виде площадок под палатки, кучек мусора и разбросанных там сям фрагментов снаряжения, очевидно упущенных восходителями в процессе восхождения.

Сложив наши шмотки к месту предполагаемой ночевки, принялись разглядывать дальнейший путь. Видимый участок скалы впечатлял. Ровный чуть нависающий трехсотметровый скол заканчивался грандиозным карнизом потолочного типа с выносом 8-10 метров, в правой части которого и проходила нитка нашего маршрута. Дальше ничего видно не было. Но и этого было достаточно, что бы не мешкая приняться за работу. К темноте все три имеющиеся у нас веревки висели на стене, а сами мы без сил лежали под ней, разглядывая в лучах заходящего солнца "ребро Бонатти", по которому в 1955 году Вальтер Бонатти совершил соло восхождение и тем самым навсегда вписал свое имя в историю мирового альпинизма.

На следующий день мы наконец-то поняли, в чем заключается фишка "Американской диретиссимы". Отсутствие микрорельефа для лазания и любых складок этого же рельефа для организации страховки! Все это на фоне постоянного нависания и невозможности использования шлямбуров (опять же по причине их отсутствия). Идея Кленова состояла в том, что бы впервые за тридцать лет пройти этот маршрут свободным лазанием. Теперь эта же идея готовилась сыграть с нами злую шутку. В наличии имелись только гладкие расширяющиеся наружу вертикальные щели от 10 до 30 сантиметров шириной. Они уже не позволяли использовать для страховки даже самые большие номера "френдов", имеющихся в нашем распоряжении, но еще не давали возможности воспользоваться для лазания "каминной" техникой. В прошлом году на этом участке наша свердловская команда использовала для создания точки опоры, за неимением лучшего каску типа "Кассида", заклиненную в щель, но парни не заморачивались идеей свободного лазания и у них было пять касок, а у нас всего две. Да, кстати, продвинутые первопроходцы использовали для этих же целей березовые клинья, которых у них была целая поленница.

Но мы пошли другим путем. Мною еще в Екатеринбурге был изготовлен комплект закладных устройств, представляющих собой гибрид раздвижного турника, который распирают в дверном проеме и тогда еще неизвестного, а ныне популярного Camalot (Black Diamond). Самопальные страховочные устройства прекрасно распирались в щелях до 20 сантиметров шириной. Воодушевленный такой жизнеутверждающей страховкой Шура Кленов показывая чудеса тредового лазания (лазание в щелях), за каких-то восемь часов решил все проблемы культового маршрута, под названием "Американская диретиссима", включая карниз, самый большой из виденных мною за 20 лет занятий альпинизмом. Скользнув на 150 метров вниз, на полочку шириной около десяти сантиметров к оставленным рюкзакам начали готовить бивуак, т.е. подвешивать гамаки, подвешивать кастрюльку, под ней подвешивать газ, рядом продукты, снаряжение и т.д. Наверное, со стороны это выглядело прикольно. Рядом с нами постоянно крутились парапланеристы, стартующие с гребня пика Верт. И даже на некоторое время, метрах в 40 от нас, завис маленький вертолет с туристами. Мы с Шурой, принимая героические позы, махали им руками.

Было еще светло, и мы с интересом рассматривали проходящий недалеко от нас маршрут Катрин Дестивель, который она прошла соло за 11 дней в 1991 году (об этом восхождении снят фильм "11 дней на Дрю"). Даже на глаз были видны участки тяжелейшего лазания и полное отсутствие мест для нормальной ночевки. Да, есть женщины во французских селениях!

Ночевать в гамаках больше совершенно не хотелось. С утра не сговариваясь решили, пока не найдем полку будем двигаться, хоть до вершины. Это вылилось в двенадцатичасовое лазание, сбитые в кровь руки и состоянием организма близким к оргазму. Наградой была ровная площадка метр на два, где-то в верхней части стены.

Проснулись около десяти утра. Неторопясь, прикончили остатки продуктов, и, выбросив одну из трех вконец измочаленных веревок, начали подъем на вершину к статуе Божьей Матери. Впервые установленная в 1919 году (она вскоре была разбита молнией и упала к подножию). Однако в 1938 году племянник первовосходителя на Пти Дрю Жан-Шарля Стэртона заказал в Италии новую статую весом 22 килограмма и "ростом" 1 метр 30 сантиметров и контрабандным путем через перевал Кол дю Жен переправил ее в Шамони. Там ее спрятали в тайнике и после окончания Второй Мировой войны местные проводники под руководством священника из Аржентьера, Алексиса Котти, установили Мадонну на вершине. С тех пор все верующие и неверующие восходители закрепляют за ее основание дюльферную петлю для спуска с вершины.

Так поступили и мы под усиливающимися порывами ветра несущими мокрый снег, начали спуск по юго-западному гребню. И далее по южному склону с огромным желанием успеть до темноты в хижину Ле Шарпуа. Пока мы гребли в кроссовках по раскисшим осыпям в обход ледника, стало темнеть, и пошел конкретный дождь. Уже в полной темноте мы постучались в дверь хижины в предвкушении тепла и возможно даже ужина.

Однако нашим надеждам не суждено было исполнится. Некто на смеси французского и английского языков помогая себе выразительными жестами, популярно объяснил, что в хижине все занято, и нам следует поискать приют в другом месте. И эти люди ругают наш альпинизм! Растерянные, побрели вниз по тропе, пока не наткнулись на здоровенный нависающий над тропой больше, чем на метр камень. Так как палатки у нас не было, искать лучшее место для ночлега было бессмысленно, да к тому же на каменной полочке лежала кем-то оставленная заботливо завернутая в полиэтиленовый пакет булка хлеба. При наших скудных продовольственных запасах, это было как нельзя кстати. Накрывшись с головой гамаком, отдали должное продукции французских пекарей, которую запили водой из ручейка, протекавшего у наших ног, закончив, таким образом, казавшийся бесконечным, заключительный день восхождения.

На этом спортивная часть нашего мероприятия закончилась. В активе мы имели три удачных восхождения на Пти Дрю, в пассиве одну сломанную ногу. Далее мнения как провести оставшуюся неделю в Шамони разделились. А.Е. Пиратинский укатил куда-то по своим скалолазным делам, А.В. Лебедихин, Миша Дэви, Вова Старов и Серега Тарасов решили предпринять пеший поход по "Белой долине", с заходом на Монблан, Шура Кленов отправился автостопом на экскурсию по Северной Италии. Ну а я с Сережей Тимофеевым и Сережей Породновым решили покорить высшую точку Европы - Монблан, по классическому пути, через местечко Лез-Уша. Пострадавшего Першина оставили караулить лагерь.

К середине дня на уже хорошо знакомом шестеренчатом трамвае доехали до конечной станции Nid de Aigle (Орлиное гнездо 2372 м) и бодро потрусили по хорошей тропе за видневшимися далеко вверху желающими подняться на вершину. Миновав хижину Тет Рус и обогнав первые отставшие группы то ли восходителей, то ли экскурсантов через час оказались около небольшой седловины в гребне разделяющем ледник и довольно широкий, метров восемьдесят, ледовый кулуар, по которому время от времени летели камни. Через кулуар был провешен здоровенный металлический трос, у начала которого образовалась приличная толпа, человек этак пятьдесят. Кто одевал кошки, системы, доставал такое ледовое и скальное снаряжение, о котором мы не могли мечтать даже при восхождении на Пти Дрю. А кто просто обедал. Вежливо поинтересовавшись "Кто последний?" мы с Породновым интеллигентно заняли очередь и уселись наблюдать, как какая-то толстуха болтается в середине кулуара, тщетно пытаясь справиться с самостраховкой, ледорубом и собственным весом. Тимофеев не обремененный излишней интеллигентностью хмуро оглядев этот балаган, поднялся на 5-6 метров выше по склону и шустро перебирая кроссовками, перебежал на другую сторону кулуара. Сопоставив время, затраченное на пересечение кулуара одним покорителем Монблана, и очередью впереди себя мы поняли, что наше ожидание может затянуться еще часа на три. И поэтому под неодобрительными взглядами французов не мешкая, последовали примеру Тимофеева. Далее наш путь пролегал по скальному гребню примерно 2Б категории трудности, который весь до самой хижины дю Гуте провешен металлическими тросами, в особо "сложных" местах укреплены металлические ступеньки и даже ручки. В общем "via ferrata"! Чтобы не мешать многочисленным восходителям, растянувшимся по всему гребню мы, не претендуя на использование всего вышеперечисленного, за час долезли до хижины дю Гуте немного в стороне от основного пути.

На хижине свободных мест естественно не было, но, наученные горьким опытом, в этот раз у нас была палатка. С трудом найдя под нее место, около тропы идущей вдоль гребня на вершину Дом дю Гуте, завалились спать.

В час ночи я проснулся от топота восходителей шагающих по тропе в тридцати сантиметрах от моей головы. Так как мы планировали начать восхождение не раньше семи утра, попытался снова уснуть, но не тут-то было. Грохот снаряжения, возбужденные голоса продолжались еще часа два. Поняв, что уснуть не удастся, проклиная местный обычай начинать восхождение ни свет, ни заря тоже начали собираться. Первым выбрался из палатки Серега Тимофеев, и, пожелав нам удачи, скрылся в темноте. С грехом пополам найдя свое барахло (фонарика у нас естественно не было, так как мы не планировали столь ранние подъемы) и, оставив Породнова искать свои "кошки", часа в четыре я выбрался на тропу. Ориентиром служила "огненная" река из налобных фонариков восходителей, растянувшихся по гребню Дом дю Гуте и далее на седловину Коль дю Дом.

В максимальном темпе, что бы как-то согреться, за полтора часа, обгоняя отставших восходителей, добрался до седловины, где наблюдалось небольшое столпотворение, так как сюда подходит еще один маршрут, через Гран Мюлэ. К тому же кто-то ночевал в хижине Валло, расположенной неподалеку, а некоторые уже спускались, решив, что шансов на успех у них немного. И готовились просто встретить рассвет на Монблане.

Далее гребень сужался и уже требовал некоторой осторожности, поэтому, воспользовавшись возможностью обогнать большую часть восходителей, которые опутывали себя веревками и снаряжением, я, не мешкая, двинулся дальше по пробитой в снегу тропе.

Стало светлее. Погода отличная, снег плотный, ветра нет! С интересом рассматривая слева Итальянские Альпы и видневшийся далеко внизу городок Курмаер, а справа Французские Альпы и долину Шамони, в хорошем темпе еще через час я оказался у начала острого предвершинного гребня, где встретил спускающегося Серегу Тимофеева, который сообщил, что вершина рядом, но местные альпинисты, двигаясь в связках, местами с попеременной страховкой совершенно не дают передвигаться по гребню и порекомендовал мне спуститься чуть ниже по склону и двигаться по целине. Все равно будет быстрее! Прислушавшись к его совету и спустившись на несколько метров на итальянскую сторону, бодро двинулся к вершине, стараясь не обращать внимание на реплики обгоняемых иностранных восходителей.

Как ни странно на высшей точке Европы (по версии самих европейцев) я оказался один! В течение нескольких минут не было слышно голосов людей и не видно поднимающихся или уже спускающихся альпинистов. Много лет назад в одно из своих самых первых восхождений я так же один сидел на вершине Эльбруса (высшей точке Европы по нашей версии). Адреналин бил через край, чувство гордости за содеянное переполняло. Хотелось петь и плясать, несмотря на треснувший ледоруб, драную ВеЦеэС ПээСовскую пуховку и явно отмороженный нос! Сейчас прислушавшись к себе, я ощутил только два желания: кружку пива и спать! Вздохнув, неторопясь направился вниз, интеллигентно пропуская поднимавшихся восходителей приветствуя их на всех языках, которые знал. Абсолютно не чувствовалась усталость, но в голове была пустота. Впервые восхождение не вызвало ни каких эмоций, не было и чувства удовлетворенности в душе. "Ну ничего, успокаивал я сам себя в следующий раз нужно будет промотивировать себя как-то поактивней." Если бы я знал, что следующее восхождение совершу только 14 лет спустя, в сентябре 2009 года. И вот тогда душа снова запела!

Вечером наш кемпинг посетил Президент федерации альпинизма Франции Жан-Клод Мармье с единственной целью познакомиться с восходителями на Пти Дрю по "Американской диретиссиме", т.е. с нами. Компанию ему составлял мсье Симонд, потомственный владелец и руководитель старейшей во Франции фабрики по производству альпинистского снаряжения Simond, расположенной в Шамони. Польщенные оказанной честью, в сопровождении загипсованного Першина в качестве переводчика, мы побывали на экскурсии на заводе, и затем остаток вечера по русской традиции провели в ресторанчике в каком-то поселке, где к окончанию застолья похоже стали понимать по-французски. С удивлением узнали от Мармье, что оказывается, традиционно подходы под маршруты на Северо-Западной стене совершаются несколько иначе, чем мы себе представляли. Никто не тащится по ледникам и моренам под основание стены. На трамвае доезжают до Монтевера, пересекают на "канатке" ледник и по тропе доходят до хижины Ле Шерпуа, ночуют, пешком поднимаются на юго-западный гребень Пти-Дрю. И затем "дюльферяют" вдоль ребра Боннати на наклонные осыпные полки, там, где у нас была первая ночевка. Так вот почему мы не обнаружили следов в нижней части маршрута!

Утром, видимо под влиянием вчерашнего банкета, Шура объявил, что он с Тимофеевым решил еще раз подняться на Пти Дрю. Не зря же Серега Тимофеев приехал в такую даль. В качестве маршрута выбрали "Американ директ", которую за два дня уже прошли Дэви с Першиным. Ну а мы с Сережей Породновым отправились на экскурсию в Италию, в местечко Курмаер, куда собирались добраться через туннель под Монбланом. Интересно: вчера мы стояли на вершине, а сегодня находимся ниже подножья горы! Вернувшись поздно вечером, переполненные впечатлениями от сиесты, спагетти и итальянских пограничников, которые конкретно не хотели выпускать нас назад, на том жалком основании, что у нас нет штампиков в паспортах о пересечении кучи всяких границ (они же и не спрашивали нигде наши паспорта). Первый кого мы увидели у палаток, был Тимофеев с загипсованной левой ногой! Он в компании с Першиным с загипсованной правой ногой, что-то объяснял нашему соседу-машинисту. Судя по пустой канистре из-под вина, валявшейся у них под ногами, и доносившимся крикам: "Альпинизм! Круто! О'кэй!" они пытались объяснить французу преимущества экстремального отдыха в горах. Оказалось, что Тимохе упал камень на ногу, и его по устоявшейся традиции тоже привезли домой на вертолете. На этом наше пребывание в колыбели альпинизма закончилось.

Ночной аэропорт Женевы производил тягостное впечатление. Стерильно чистый, залитый ярким светом, совершенно пустой и с запахом одеколона. В нем совершенно негде было приткнуться с нашими неподъемными баулами. В не первой свежести одеженке мы казались чужими на этом празднике жизни. Как-то незаметно мы остались с Шурой одни, кто-то задержался в Шамони, кто-то еще бродил по набережной Женевского озера. Найти ночлег оказалось не так просто. Все реальные варианты пришлось отбросить. Скамейки были сконструированы так, что прилечь на них не представлялось ни какой возможности. Попытка переночевать в кабинке бесплатного туалета сразу привлекла внимание местного полицейского. Однако безвыходных ситуаций не бывает. Появившийся откуда-то Кленов, сообщил, что нашел невдалеке отличную лужайку с кустами и деревьями. Загрузив наши вещи в аэропортовские тележки, в полной темноте с трудом затолкали их на какой-то холм действительно расположенный поблизости. Место было что надо! Расположившись на травке, вскипятили чай и под гудение какой-то будки, похожей на трансформаторную, залезли в спальники. Утром разбудил Кленов, шепотом сообщивший, что, отправившись по нужде, обнаружил, что мы ночуем на крыше подземного железнодорожного вокзала, а будка, которая не давала нам спать - вентиляционная шахта! И что нужно короче сваливать, черт знает вдруг по ихним законам этого делать нельзя. Спешно свернув свой бивуак и покинув гостеприимное железнодорожное сооружение, отправились на регистрацию. Прощай город миллионеров! Прощай Пти Дрю!

В 1997 году фрагмент западной стены Пти-Дрю рухнул, маршрут под названием "Американская диретиссима", перестал существовать. Грандиозный обвал в сентябре 2005 года довершил начатое, практически вся Западная стена обвалилась. Легендарные пути проложенные Вальтером Боннати, Гвидо Маньоном, Катрин Дестивель, Роял Робинсоном, Джоном Харлиным канули в лету. Впоследствии общаясь по делам бизнеса с месье Симондом, я поинтересовался, были ли в период с сентября 1995 года до первого обвала удачные восхождения по "Американской диретиссиме"? И получил ответ, что достоверных данных не имеется. Позволю предположить, что мы с Шурой Кленовым были последними, кто пролез этот великолепный маршрут, который на протяжении 30 лет оставался сложнейшим во Французских Альпах!

Михаил Брук.
Август 2010 года.

P.S. Отдельное спасибо за помощь в восстановлении эпизодов нашего пребывания в Шамони, моим друзьям Шуре Кленову и Мише Дэви. Именно их я имел ввиду, когда писал - "…мы даже не подозревали, что пройдет каких-то 10-12 лет и фамилии некоторых из нас будут печатать в похожих буклетах рассказывающих о выдающихся горовосхождениях во французских Альпах в целом и на Пти-Дрю в частности."