|
|
История альпиниста Лебедихина А.В. |
|||||||||||||||||
Лебедихин Алексей Вениаминович родился 19 мая 1946 года в городе Нижний Тагил. Родители: отец - Вениамин Васильевич 1914 г.р. работал токарем на Уралвагонзаводе, мама – Нина Федоровна 1917 г.р. преподавала русский язык и литературу в школе. Жили большой семьей в доме деда Лебедихина Василия Григорьевича в двухэтажном доме на берегу городского пруда с бабушкой Татьяной Степановной и с братьями Игорем и Сергеем. Игорь был старше меня на девять лет и в детстве мы с ним общались мало т.к. после окончания школы он уехал и поступил учиться в авиатехническое училище в Иркутске. Сережа был на два года старше меня, и все наше детство прошло в нашем огороде, нашем дворе, на нашей улице и на берегу нашего пруда с другом из детского садика Володей Сорокиным и школьными друзьями Колей и Борей. Папа хорошо бегал на лыжах и, когда мне было семь лет, он поставил меня на лыжи, на которых я пробегал до восьмого класса, пока не сломал. Летом ездили с отцом на рыбалку или за грибами на моторной лодке в верховья городского пруда или на нашем авто – «Москвич – 401». Чаще всего вчетвером: папа, Сережа, Володя и я. В старших классах занимался бегом в секции легкой атлетики, несколько месяцев боксом; выступал за школу в соревнованиях по лыжным гонкам, баскетболу, легкой атлетике, стрельбе. В 1963 году я закончил среднюю школу №32 без троек, сдал пять экзаменов на 20 баллов, но в УПИ по конкурсу не прошел и год работал учеником электрика в кузнечно-прессовом цехе УВЗ, где в то время мастером механической мастерской работал отец. В 1964 году, набрав 20 баллов, поступил на металлургический факультет УПИ им.С.М.Кирова на кафедру «Литейное производство». Первые два года учебы в институте я активно тренировался под руководством брата Сережи в тире УПИ и выполнил в январе 1965 года первый спортивный разряд по пулевой стрельбе. Сергей к этому времени доучивался в институте и имел звание «Мастер спорта» по стрельбе и входил сборные команды УПИ, области и ДОСААФ СССР. Альпинизм для меня начался с успешного выступления на соревнованиях по скалолазанию на скалах горы Волчихи ранней весной 1966 года. Инициировал выезд на скалы и участие в соревнованиях Михаил Самойлин (альпинист-разрядник) с которым мы вместе учились и жили в одной комнате в общежитии. После этого случился выезд на соревнования в Ленинград и победа в соревнованиях новичков на Азов-горе 2 мая 1966 г. И все закрутилось. Первое восхождение я совершил на вершину Дадиаш в альпинистском лагере Айлама в Закавказье 8 августа 1966 года. В сентябре того же года совершил восхождения в а/л Талгар: две единички-Б; две двойки-А; одно-2Б на вершину Джамбул и выполнил норматив третьего спортивного разряда. Осенью на бюро секции альпинизма ДСО «Буревестник» Свердловской области по инициативе Саши Пиратинского, одного из лидеров секции альпинизма УПИ, меня избрали председателем бюро секции альпинизма ДСО «Буревестник», которой я руководил около 20 лет, пока существовало ДСО «Буревестник». В 1967 году нам с Мишей повезло: - руководитель свердловской экспедиции на Памир председатель Свердловской областной федерации альпинизма Владимир Иванович Земеров пригласил нас принять участие в экспедиции в роли вспомогателей. Побывать в высоких горах в окружении вершин – шеститысячников, совершить восхождения на вершины, на которые не вступала нога человека – это ли не мечта начинающего альпиниста! Мечта начала сбываться, когда в июле мы под руководством Генриха Ивановича Волынца вместе с врачом экспедиции Галиной Григорьевной Махнутиной прибыли в город Ош для решения организационных вопросов. Жили в Доме пионеров, заказали на хлебозаводе 20 мешков сухарей; решал организационные вопросы Волынец, а мы днем чаще бывали на городском водоеме, где плавали и ныряли с вышки, ходили на гору Сулейман в черте города, пили зеленый чай в чайхане. Курьезный случай произошел, когда Волынцу на почте отказались выдать телеграфом отправленные из спорткомитета экспедиционные деньги: в телеграмме вместо имени Генрих было напечатано Инрих. Пришлось связываться со спорткомитетом и исправлять ошибку. Все разрешилось, но поволноваться пришлось. Через неделю почти все участники экспедиции собрались в Оше и через перевал автотранспортом добрались до поселка Дараут-Курган в западной части огромной Алайской долины, отделяющей Памир-Алай от Центрального Памира. Спортивной целью экспедиции было совершение траверса Мазарских Альп в рамках Чемпионата СССР. Сначала подъем на в. Шильбе по новому пути, затем Сандал, пик Комсомольской Правды и Музджилга. Все вершины, кроме Шильбе, выше 6000м. В основной состав команды входили мастера спорта: В.Земеров, П.Егоров, Ю.Смирнов и В.Шкодин – выпускники УПИ, В.Кушнарев, и кмс Г.Волынец, П.Шулин, А.Михайлов (самый молодой участник, только что закончивший УПИ). В запасе были начспас экспедиции Г.Яковлев и С.Ефимов. Вспомогательный состав: В.Рябков, Г.Степанов, Богомоловы Галя и Витя, В.Олешко, М.Самойлин, А.Лебедихин и врачи Г.Махнутина и Д.Глазырин. Получилось так, что Земеров решил помочь украинской команде с разгрузкой вертолета на леднике Бивачный и для поиска и подготовки места для базового лагеря на леднике Малый Танымаз отправил меня и Володю Олешко с грузами украинской экспедиции в качестве грузчиков и разведчиков ущелья, в котором нам предстояло работать. Остальной состав экспедиции планировалось забросить к языку ледника Федченко в ближайшие дни. Мы взяли с Володей палатку, примус, мешок сухарей, по 10 банок сгущенки и тушенки немного овощей, сахар, чай. Залетели к слиянию ледника Бивачного с ледником Федченко, разгрузили и укрыли грузы украинцев и спустились по Федченко до мутного потока, вытекающего из ущелья Малый Танымаз. Нашли площадку, поставили палатку, и началась наша горная жизнь. Каждое утро начиналось с ожидания летящего вертолета, но его не было. Не было и связи. Каждый день мы выходили вверх по ущелью, нашли на высоте 3500м хорошую зеленую площадку для передового базового лагеря против южного склона в. Сандал в 3-4х часах хода от ледника Федченко. Через 5 дней ожидания мы взяли с собой палатку и вышли для знакомства с верховьями ущелья М.Танымас. К концу дня мы вышли в верховья и с пологого, орографически правого склона ущелья любовались огромной крутой 1,5 километровой восточной стеной пика 6300м., замыкающего ущелье. Внезапно часть снежно-ледовой шапки вершины обвалилась у нас на глазах, рухнула вдоль стены, все ущелье исчезло в белом облаке и до нас, хоть мы и находились высоко на противоположном склоне, дошла воздушная волна и присыпала снегом. Больше недели мы провели как «робинзоны» на необитаемом острове. Обсуждали варианты дальнейших действий: идти на метеостанцию в верховья ледника Федченко для установления связи, а это около 60 км, или в обход двух больших рек по ледникам и через перевал Терсагар к людям. Но вертолет прилетел, и работа экспедиции началась. Натянули воздушную переправу через ущелье, перебазировали лагерь на 3500м, совершили тренировочные восхождения и далее готовились к траверсу. Запомнилось восхождение на вершину 5400м в верховьях ущелья, которой дали имя революционерки Марии Авейде. В составе группы были Земеров, Яковлев, Самойлин (руководитель) и я. Предполагаемая сложность – 3Б. К концу первого дня восхождения мы подошли к основанию двадцатиметровой скальной стены, под которой на гребне начали готовить площадку под палатку. Каково было наше разочарование, когда из-под кучки камней на площадку выкатывается ржавая консервная банка. Мы – то думаем, что совершаем первовосхождение. Из банки извлекли записку примерно такого содержания: «Группа из трех человек из состава экспедиции Крыленко совершала восхождение, но вынуждена вернуться из-за технических трудностей и плохой погоды. 3 сентября 1932 г.». Записка пролежала под стеной 35 лет. По окончании экспедиции она была передана в музей Я.М.Свердлова. А мы вздохнули спокойно, и на другой день Миша пролез скалы, а я, протоптав длинный снежный склон и прорубив снежный карниз, вышел почти на вершину. На высшую точку взошли все вместе. Я чувствовал себя хорошо и мне доверили спускаться последним по скальной стене к палатке, оставленной на ночевке. Скалы на Памире очень разрушены и Гена Яковлев, значительно более опытный в альпинизме, чем я, посоветовал мне при спуске лазанием забросить веревку за выступ, чтобы подстраховать снизу. И оказался прав. Спустившись на пару метров я сорвался вместе с камнями, ободрал ладони и повис на страховочной веревке. Организовал самостраховку, сбросил веревку с выступа, спасшего меня от падения, набросил веревку на очередной выступ и так спускался до площадки. После восхождения меня долго мучила мысль, почему вверху Земеров послал меня топтать снег, а не более опытного руководителя группы Мишаню. Позднее я узнал, что после ночевки на 5000м и прохождения стенки Миша почувствовал себя неважно – проявилась горная болезнь, а я этого просто не заметил. За время экспедиции я совершил в группах разного состава 6 первовосхождений по маршрутам 2Б, 3А.3Б и 4А кат.сл. на вершины высотой более 4900м. К большому сожалению, в классификатор маршрутов на горные вершины наши первопрохождения не попали. Во время совершения командой рекордного траверса мы не теряли времени даром, а под руководством Сережи Ефимова осваивали хождение по крутому льду на передних зубьях кошек, что в будущем нам очень помогло. Команда за 9 дней прошла траверс и впервые в истории свердловского альпинизма стала Чемпионом СССР. В сентябре 1967 г. мы с Мишей Самойлиным в составе сборной команды УПИ впервые приняли участие в первенстве Центрального совета ДСО «Буревестник» по скалолазанию и победили в лазании связок. А через две недели эта же сборная в составе которой был и Сергей Ефимов, но под названием «Сборная команда Свердловской области», приняла участие в чемпионате СССР по скалолазанию и заняла восьмое место среди двадцати сборных команд областей и союзных республик Советского Союза. Получив летом великолепный экспедиционный альпинистский опыт, я, в плане выполнения спортивных разрядов не продвинулся, но в феврале 1968 года на сборах альпинистов УПИ под руководством Александра Пиратинского этот опыт помог совершить за 10 дней 7 восхождений от 1Б до 3Б к.с., и уже по классифицированным маршрутам выполнить повторно второй спортивный разряд. На этих сборах мы впервые сходили на восхождения в одной группе с Евгением Виноградским, ставшим нашим другом и членом знаменитой команды Сергея Ефимова. Запомнилось последнее восхождение этих сборов – траверс пика Маяковского 3Б к.сл. Вышли на восхождение всем составом (человек двенадцать) почти не позавтракав (потому что проспали подъем!). Снега на леднике было довольно много, а до маршрута далековато. На маршруте работали неплохо, но группа оказалась большой, на маршруте растянулись и заканчивали траверс уже в темноте. В конце маршрута нужно было подняться с полки по вертикальной пятиметровой стенке на пологий спусковой гребень. Миша снял рюкзак и полез вверх. Я стою на полке и страхую через плечо. Вижу, что дело плохо – Миша «зреет». Судорожно пытаюсь и забиваю «морковку» (ледовый крюк) в трещину под карнизом. Не помню, когда я вщелкнул веревку в карабин на этом крюке, но Мишаня пролез и через некоторое время крикнул, что перила готовы. Мы с Жекой пропустили по перилам всю группу, Женя попытался вылезти наверх с мишиным рюкзаком, но не смог. Оставил рюкзак и ушел наверх. Пришлось выбираться последним и поднимать второй рюкзак. При лазании у меня из-под ног ушел камень, грохот и тишина. С перемычки слышу тихий неуверенный голос: «Леха-а-а ?». Вылез на гребень, крикнул, что все в порядке услышал вздох облегчения и голоса ребят. На метеостанцию, с которой в 5-30 ушли на восхождение вернулись в 23-00. О восхождении на четверку, о которой мечтали в начале сборов, после такого длительного восхождения и переживаний выпускающего и начспаса не могло быть и речи. Летний сезон 1968 провели в Дугобе с Мишей Самойлиным и Тамарой Петровой (Самойлиной). За сорок дней я совершил 8 восхождений от 3Б до первой 5Б, совершенной под руководством Саши Михайлова на вершину САГУ. Мы все выполнили 1 спортивный разряд. В сентябре и начале октября поучаствовали в Первенстве Профсоюзов СССР по скалолазанию, где с Мишей завоевали серебряные медали, а Тамара Петрова вместе с ленинградкой Верой Веселовой выиграли золотые медали в соревнованиях связок. 1969 год для нас с Мишей был годом защиты дипломов, военных лагерей для получения офицерского звания, и в горах мы не были. Вернувшись из лагерей, готовились к первенству ЦС «Буревестник» по скалолазанию, спортклуб оплатил билеты в Крым, но соревнования отменили. Помню, как ездил в спортивный лагерь на озере Песчаном и уговорил председателя спортивного клуба УПИ М.Ш.Столяра разрешить нам провести учебно-тренировочные сборы в Крыму. Чемпионат СССР по скалолазанию. Нас было 8 человек: М.Самойлин, А.Лебедихин, В.Першин, В.Брыксин и девушки: Т.Петрова, Г.Расторгуева, Н.Анисимова и Л.Шулакова. Жили в палатках под Крестовой скалой, два раза в день тренировались, между тренировками загорали и купались на «Золотом пляже». За тридцать дней объехали и облазили 5 различных скальных массивов, и это позволило научиться лучше работать ногами, больше доверять трению калош – основной спортивной обуви скалолазов тех лет. Тамара выиграла парную гонку и стала первой в Свердловске чемпионкой СССР, Галина Расторгуева заняла 3 место в индивидуальном лазании и 2 место в многоборье и стала первым в Свердловске мастером спорта СССР по скалолазанию. В 1970 году я участвовал вместе с Галей Богомоловой и другими свердловчанами в восхождении на пик Ленина по маршруту с севера через скалу Липкина. Руководил всем мероприятием выпускник УПИ мастер спорта Борис Слобцов. Из последнего лагеря на восточном гребне с высоты около 6700 м шли к вершине по тропе самостоятельно. Помню, что меня покачивало, но и другим было не очень хорошо. На подъеме догнал высокого бородатого мужика из другой группы. На нем был высокий рюкзак, сшитый из двух поставленных друг на друга абалаковских рюкзаков. Остановились отдышаться. Познакомились. Он был из Алма-Аты. Фамилия – Додонов. Он предложил попить чая. В рюкзаке у него оказалось два термоса. Попили, попили еще. Пошли дальше, дальше и все увереннее. Нас перестало покачивать, и мы уверенно взошли на вершину. Ждем остальных. В группе был альпинист из Германии, который обещал Додонову сыграть с ним в шахматы на вершине. Не сложилость: с большим трудом Боб Слобцов завел немца на вершину, а на спуске мы все дружно поучаствовали в первых для меня транспортировочных работах по спуску нашего заболевшего гостя в базовый лагерь. После пика Ленина была Дугоба, где сводил в качестве руководителя группу наших ветеранов (в т.ч. Володю Кусенко) на вершину Калькуш по Восточной стене 5А кат.сл. и прошел Подкову САГУ 5Б категории в большой группе под руководством Володи Олешко. Мишани со мной не было, т.к. он после института уже служил в Душанбе. Из Дугобы я перебрался в Фанские горы к Алаудинским озерам, куда приехал и Витя Пушкарев, член альпсекции УПИ. Мы с ним присоединились к небольшой спортивной группе альпинистов-скалолазов ленинградского политеха, которыми руководил мастер спорта Владимир Старицкий. Мы с ними списывались заранее. Собирался с ними приехать и их лидер – Чемпион СССР по скалолазанию Виктор Маркелов, но не получилось. Были Г.Гаврилов, М.Петров, Н.Бураго и И.Коркошко. Все вместе сходили на высшую точку Фанских гор вершину Чимтарга (5400 м.) по маршруту 4А категории. С Витей в двойке совершили второе прохождение маршрута по Западной стене на вершину Замок 5Б кат.сл. и всей шестеркой совершили первое для большинства участников восхождение 5Б к.сл. на вершину Чапдара с севера. Я был руководителем и почти весь маршрут отработал первым. Прошли с одной ночевкой в зоне предвершины. В феврале 1971 года вновь совершаем восхождения в районе Туюк-су, а летом в составе специального строительного отряда, состоявшего из сильнейших альпинистов и скалолазов ДСО «Буревестник», выполняем в течение месяца уникальную работу по креплению скального массива над зданием строящейся высокогорной Нурекской ГЭС. Работа выполнена, деньги заработаны, стройотряд разлетается по своим объектам восхождений. Мы первый раз участвуем в Чемпионате СССР по альпинизму. Мы – это: А.Михайлов – руководитель команды, С.Ефимов, А.Лебедихин, В.Пушкарев, В.Яковлев. За 4 дня (в два раза быстрее команды первопроходцев под руководством Б.Романова) проходим южную стену пика Энгельса 6510м. Мы довольны прекрасной стеной и хорошим лазанием, но результат нас разочаровал – 8 место. Оказалось все просто: наш капитан Саша Михайлов не представил отчет о восхождении в срок. Думаю, что это стало одной из причин отсутствия его в основном составе нашей команды в последующих восхождениях. Летом 1972 года вновь в составе спецстройотряда работаем на Нурекской ГЭС. На этот раз надо было «вгонять в габарит» камеру гигантского затвора, перекрывавшего один из водосбросных каналов-туннелей в толще скального массива Пулисангинского ущелья. Высота камеры – 60 метров. Предстояло организовать не только бурение, оборку, но и взрывные работы на всех четырех очень неровных и непрочных стенах камеры, чтобы сделать их вертикальными и покрыть таркрет-бетоном. В 1971 году мы работали только по утрам и вечерам, так как стояла страшная жара и, естественно, после 10 часов утра металлический инструмент нельзя было взять в руки. Лето 1972 выдалось не таким жарким, да и под землей, где мы проводили по 8 часов, организовав непрерывную круглосуточную трехсменную работу, была нормальная температура. Бок о бок с нами работали сильнейшие скалолазы и альпинисты из Ленинграда, Москвы, Алма-Аты и Донецка. По завершении работ вертолетом забрасываемся в сердце Памира на ледник Бивачный в составе большой экспедиции ЦС ДСО «Буревестник». Цель экспедиции – участие несколькими командами в разных классах Чемпионата СССР по альпинизму. Объект восхождения нашей команды – пик ОГПУ (6078 м) по центру северо-западной стены. В базовом лагере узнаем, что команда ДСО «Локомотив» под руководством О.Худякова только что успешно прошла заявленный нами маршрут. Наши шансы на призовое место понизились, но выбора не было и команда под руководством Сергея Ефимова в составе: А.Лебедихин, М.Самойлин, В.Пушкарев и В.Яковлев 5 августа стояла на вершине пика ОГПУ, повторив путь команды Худякова. Прошли весь маршрут свободным лазанием. Сережа в калошах пролез по плите, которую локомотивцы шлямбурили, но все проушины шлямбурных крючьев пообрывали. Мы эту шлямбурную дорожку видели, но новых шлямбуров не забивали. Результат восхождения – наши первые бронзовые медали Чемпионата СССР по альпинизму в классе высотно-технических восхождений. Следующее восхождение этого сезона – пик Коммунизма по восточному ребру с ледника Сталина в составе команды: С.Ефимов – руководитель, участники: Е.Виноградский, А.Лебедихин, В.Пушкарев, В.Пуховицкий, Г.Расторгуева, В.Рябков, М.Самойлин, В.Черепов по пути первопроходца Е.Абалакова. Все шло по плану при отличной памирской погоде. На четвертый день восхождения по снежному склону мы должны были выйти на высоту 6800 – 6900 м. Состояние снега было хорошее, мы выполнили тактический план и, как оказалось позже, разбили четвертый штурмовой лагерь на высоте 7100 – 7150 м, но альтиметра у нас не было, а перегибы склона скрывали от нас гребень и не давали возможности точно сориентироваться. А ночью заболел Яша. Так мы называли Виталия Яковлева, инструктора альпинизма, самого опытного (ему было 32 года) члена нашей группы. Горная болезнь подкралась ночью, к утру он оказался без сознания. Не то чтобы полностью, но при открытых глазах он перестал реагировать на вопросы, перестал разговаривать. Доктор Виноградский осмотрел его (мы все боялись легочной недостаточности), но явных признаков заболевания не обнаружил. Что делать? Сразу начать транспортировочные работы по спуску больного вниз или все-таки, учитывая, что вершина за пол дня работы может быть достигнута, пытаться совершить восхождение, а потом спускаться вместе с Яшей. Приняли компромиссное решение: Ефимов, Самойлин, Расторгуева, Рябков и двое ленинградцев идут на штурм, а мы их ждем в палатках. Если состояние больного ухудшится, начнем спускать его своими силами, если останется стабильным, спускать будем вместе, после возвращения шестерки с вершины. К счастью, вершина оказалась близко, да и группа москвичей под руководством В.Бажукова, не сумевшая пройти маршрут, заявленный на чемпионат СССР, вышла вслед за нашей группой. С ней удалось установить связь. В.Бажуков и О.Космачев – сильнейшая на тот момент двойка альпинистов-высотников – начала подниматься с 6000 м нам навстречу, а мы, дождавшись с вершины Ефимова и Рябкова, упаковали Яшу в спальник и волоком начали спускать вниз. Поочередно страхуясь, забивая ледорубы в фирновый склон, Женя и Витя выдавали веревку, на которой был закреплен Яша, упакованный в спальный мешок, а я сопровождал его, приподнимая кое-где, когда склон становился неровным или слишком пологим и мой друг в мешке не хотел скользить вниз. Внизу на склоне мы видели поднимающуюся навстречу двойку. Так мы работали часа два, пока Ефимов и Рябков не спустились к нам, и Жека с Пушкариком начали подниматься к палаткам. До встречи со спешившим к нам на встречу Бажуковым оставалось метров сто, когда Яша провалился в трещину. Ребята закрепили веревку, а я, обойдя трещину сбоку, заглянул в образовавшееся в снегу отверстие. Метра на полтора ниже на меня смотрели испуганные глаза, часами до этого ничего не выражавшие. Это подтвердило, что спуск и нервная встряска положительно действуют на больного. Подошел Валентин, подстраховал меня, я спрыгнул к Яше, и вдвоем мы вытащили его на склон. Спуск продолжился. Я спустился еще метров на сто, дальше помогать необходимости не было. Подошли ленинградцы сверху с палаткой, Олег Космачев снизу, подхватили Яшу и продолжили спуск, а я начал вновь с 6400 м подниматься вверх к палатке, к оставшимся наверху друзьям. Солнце светило, но день клонился к вечеру, и через 30 минут солнце скрылось за вершинным гребнем. Резко похолодало. Отсутствие кислорода в воздухе не позволяло повысить темп движения, я и так шел максимально быстро. Утеплиться было нечем. Надеяться не на кого. Примерно через час страшно замерзший, но, к счастью, не обморозившийся я ввалился в палатку, где меня с нетерпением ждали. Помассировали руки и ноги, напоили горячим чаем. Утром Галя Расторгуева и Миша Самойлин, побывавшие накануне на вершине, остались в палатке, а мы втроем быстро сходили на вершину и вернулись к палатке. Женя с Витей поспешили вниз к больному, мы уложили палатку и начали спускаться вниз. Четко помню спуск по пологому длинному склону с 6300 до 6100: я в середине поддерживаю за талию качающихся и готовых потерять равновесие, плохо себя чувствующих Мишу и Галю. Так и добрели до палатки. По гребню Яша шел уже ногами на коротких страховочных веревках между двумя сопровождающими. По леднику тоже на страховке, сильно утратив координацию. Группа Бажукова совершила восхождение, и в базовый лагерь мы вернулись все вместе. А Яша месяц пролежал в больнице и полностью восстановился, но на высотные восхождения больше не ходил, хотя позднее много лет проработал начальником учебной части альпинистского лагеря «Дугоба». Галя Расторгуева, ставшая одной из первых в СССР мастеров спорта по скалолазанию, остается единственной свердловчанкой, поднимавшейся на высшую точку великой страны СССР – пик Коммунизма (7495 м). В 1973 году отмечалось 50-летие советского альпинизма, и сборная СССР выехала в Италию для совершения восхождений в Альпах. Нас принимал клуб гидов г.Курмайора, расположенного под южными склонами Монблана. Впервые в состав национальной сборной были включены, ставшие к этому времени мастерами спорта по альпинизму М.Самойлин и А.Лебедихин. Нас было 10 человек. Полным составом совершили восхождение на Монблан по очень длинному восточному гребню. Небольшими группами совершили еще несколько восхождений 3-4 категории сложности. Руководство команды перестраховывалось и, помня гибель Миши Хергиани при восхождении на вершину Су-Альто в итальянских Доломитах, не выпускало нас на серьезные маршруты. Выезд сборной прошел без происшествий, посетили район Матерхорна и Доломиты. А команда под руководством С.Ефимова в составе: Е.Виноградский, Е.Муравьев, А.Михайлов, А.Пиратинский, В.Пушкарев в рамках чемпионата страны совершила первопрохождение северо-западной стены пика Маяковского и заняла седьмое место. Осенью 1973 года на Памире состоялся первый предгималайский учебно-тренировочный сбор кандидатов в сборную команду СССР, для восхождения на Дхаулагири. В состав сильнейших альпинистов-высотников страны были включены С.Ефимов и А.Михайлов, совершившие на том сборе скоростные восхождения (с лучшим временем) на пик Россия (6850 м) и с кислородными аппаратами на пик Правда (6300 м), но из-за финансовых проблем гималайское восхождение не состоялось. В 1974 году команда задумала пройти никем не покоренную двухкилометровую очень крутую юго-западную стену пика Ахмади Дониша (6666 м) на Центральном Памире. Вновь работали в составе специального стройотряда на этот раз в районе Токтогульской ГЭС в Киргизии, помогали прокладывать ЛЭП Токтогул – Андижан. В дни отдыха лазили по скалам, поднимались на перевалы, в разрушенных скалах искали целебное мумие. Приняли участие в соревнованиях профессиональных монтажников-высотников. В Токтогул съехались бригады строителей-высотников с Саяно-Шушенской, Нурекской, Ингури-ГЭС. Кроме соревнований по скалолазанию бригады из трех человек соревновались в профессиональном мастерстве. Нужно было лазанием подняться на 40 метров по скале, организовать страховку, поднять инструмент: перфоратор, штанги, шланги, анкера и др., пробурить отверстия, установить полутораметровые анкера и спуститься вниз со всем снаряжением. Победу, опередив нурекчан, праздновали свердловчане: С.Ефимов, А.Лебедихин, М.Самойлин. В августе, как и два года назад, вертолет забросил членов экспедиции в сердце Памира на ледник Бивачный, на этот раз на более высокую вертолетную площадку, ближе к желанному маршруту. Вторая команда экспедиции под руководством В.Бажукова из Москвы запланировала подняться по западной стене на пик Калинина и пройти траверсом вершины Ахмади Дониша, Клары Цеткин и взойти на пик Коммунизма. Планировалось многодневное восхождение на высотах от 6 до 7,5 тысяч метров, и для усиления команды в состав траверсантов был включен свердловчанин выпускник мединститута Евгений Виноградский. Наша команда после разведки маршрута, акклиматизации и тренировочного первовосхождения на пик маршала Василевского (6400 м) по западной стене (которое было признано лучшим в первенстве ЦС «Буревестник» в классе высотно-технических восхождений) спустилась на отдых в базовый лагерь. Саша Пиратинский вынужден был улететь домой по семейным обстоятельствам. В команде кроме С.Ефимова, А.Лебедихина, М.Самойлина, В.Пушкарева вышли на стену сильнейшие альпинисты киргизского «Буревестника» - опытный высотник М.Сабиров и молодые Ю.Кудашкин и Ф.Попов. Семь дней преодолевали отвесные скалы, ледовые желоба, сыпучий снег предвершины, в котором пришлось прокопать до скалы целую траншею, и вышли на вершину. Великолепный новый маршрут был пройден четко по плану в отличном спортивном стиле с хорошим запасом надежности. Два дня сложнейшего спуска, и команду радолстно встречает весь базовый лагерь. Шестерка траверсантов также успешно преодолела свой маршрут. Оба эти маршрута не повторены другими командами до сих пор. Сезон прошел удачно для всей экспедиции. Чудеса начались позже, когда президиум Федерации альпинизма снял с рассмотрения судейской коллегии чемпионата наш отчет о восхождении, над которым С.Ефимов бился 25 дней в сентябре, истратив весь свой очередной отпуск. До сих пор для нас остается тайной настоящая причина снятия команды с чемпионата. Какие-то подводные московские камни и личные амбиции отдельных людей лишили нас золотой медали чемпионата СССР (на следующий год команды Алма-Аты и Ленинграда, пройдя маршруты левее нашего по пройденной нами стене, разделили 1-е и 2-е места в чемпионате СССР). А за траверс команда ЦС «Буревестник», за которую выступал Е.Виноградский, получила золотые медали чемпионов СССР. Нам было очень обидно: год тренировались, готовились, придумывали и изготовляли новое снаряжение, прошли великолепный маршрут и «на тебе»! В пору было на все плюнуть, но, видимо, все-таки по большому счету мы тренировались и готовились не из-за медалей, а из-за желания делать то новое, что нам удалось в 1974 году и удавалось позже, проходить новые маршруты, на которые до нас никто не решался или не смог их пройти. В 1975 году я с С.Ефимовым и Е.Виноградским в рамках предгималайского сбора в составе сборной страны совершил восхождение на пик Коммунизма с ледника Беляева. В составе нашей группы на восхождение шли алмаатинцы Б.Студенин, В.Медведев и старший тренер экспедиции К.Кузьмин. Мы уже пользовались самодельным автоклавом и взяли на первые дни натуральное мясо и овощи, чтобы побаловать К.Кузьмина. В конце первого дня, установив палатку под склонами пика Правды, мы втроем вышли топтать тропу вверх по размягшему снегу, чтобы утром по готовым ступеням без лишних усилий преодолеть снежный склон. Володя Медведев в палатке остался готовить ужин. Мы его проинструктировали как пользоваться автоклавом, и ближе к вечеру он решил приготовить гречневую кашу, но по неопытности, придавил клапан на крышке не кусочком сахара, а пачкой. Хорошо, что когда автоклав взорвался, Студенин и Кузьмин были вне палатки. Вся каша оказалась на потолке палатки, а мы, вернувшись с обработки, с сожалением созерцали изогнутую крышку и разорванную прокладку от автоклава. Хорошо, что Володя не пострадал, а у Сережи нашлась запасная прокладка. Выправили и отчеканили крышку, восстановили автоклав, но в дальнейшем к автоклаву имели доступ только мы втроем. На память о восхождении осталась фотография всей сборной на вершине пика Коммунизма. Но выезд в Гималаи в очередной раз не состоялся. В мае 1976 года мы с Сергеем Ефимовым и Мишей Самойлиным окончили методический сбор по подготовке инструкторов-методистов по альпинизму. В тот год без инструкторского звания не допускали к участию в чемпионате СССР, и, несмотря на то, что мы отстажировались и стали инструкторами, в 1976 году к чемпионату СССР мы допущены не были. Я летом работал на кафедре над кандидатской диссертацией, а команда под руководством С.Ефимова в июле выехала на Тянь-Шань в район альпинистского лагеря Ала-Арча для прохождения одного из сложнейших маршрутов по северной стене пика Свободной Кореи в рамках чемпионата ЦС «Буревестник». Это была подготовка к задуманному восхождению по ледово - скальной стене пика России в 1977 году. Ала-Арча всегда славилась хорошим крутым льдом, для прохождения которого «на передних зубьях» были изготовлены специальные кошки с жесткой платформой и с выступающими больше, чем у обычных кошек, четырьмя передними зубьями. Ледорубы были переделаны так, чтобы не скалывать лед при ударе, а цепляться за него. Новую ледовую технику пришлось осваивать не только на ледовых занятиях, но и на спасательных работах (спасаловке – как тогда выражались). Мастерство команды позволило спасти жизнь харьковчанину, получившему тяжелую травму при камнепаде во время восхождения по северной стене пика Свободной Кореи. В спасательных работах пригодились и медицинские знания Евгения Виноградского (у пострадавшего был перелом основания черепа), и умение организовать спуск тросовым снаряжением Сергея Абрамова, неоднократно участвовавшего в соревнованиях спасательных отрядов, и великолепное техническое и тактическое мастерство С.Ефимова, М.Самойлина, В.Брыксина, позволившее за несколько часов подняться к пострадавшей группе, оказать помощь, поднять тросовое снаряжение, спустить в носилках пострадавшего и передать его транспортировочному отряду. Евгений Кузнецов красочно описал этот случай в одном из своих рассказов. После завершения спасательных работ команда успешно совершила восхождение на пик Свободной Кореи и стала чемпионом ЦС «Буревестник». В это время в Ала-Арче с американцами был ответственный секретарь Федерации альпинизма СССР В.Шатаев. Действия команды, спасшей человека, её спортивное мастерство не остались незамеченными. Весной 1977 года Сергей Ефимов и Алексей Лебедихин в составе сборной страны, в которую входили шесть советских альпинистов, совершили восхождения на самый северный шеститысячник мира – пик Мак-Кинли на Аляске. Восхождения были совершены по двум маршрутам. Валентин Иванов и Эдик Мысловский прошли один из сложнейших маршрутов на вершину по восточному гребню, а мы вчетвером, - Владимир Шатаев, Олег Борисенок, Сережа Ефимов и Алексей Лебедихин за 4 дня прошли новый вариант подъема на вершину по скально-ледовому контрфорсу южного склона Мак-Кинли. После успешного спуска мимо базового лагеря восходителей из других стран, совершающих восхождение по наиболее простому пути на вершину по западному склону, пробившись через пургу на леднике, которая заставила нас остановиться и заночевать, не дойдя до базового лагеря, на следующий день мы спустились до нашего базового лагеря и с удовольствием нырнули в наше снежное жилище «Иглу», построенное нами с Сережей в первый день пребывания на леднике Кахилтна под южными склонами Мак-Кинли. Когда вернулись с восхождения Иванов и Мысловский, мы с Сережей совершили ещё одно первопрохождение на безымянную вершину в том районе, оставившее на память о себе красивый маршрут. Через месяц после возвращения из США свердловская команда вместе со вспомогательным составом (было получено частичное финансирование экспедиции в облспорткомитете) вылетела через Душанбе на центральный Памир и организовала базовый лагерь в березовой роще ниже ледника Гармо. Передовой лагерь установили на «грузинских ночевках» - на морене ледника Беляева, на высоте 4600 м, в непосредственной близости от южной стены пика Коммунизма и северо-западной пика России. Проблемой маршрута на пик России была ледовая, гладкая, полуторакилометровая стена и выше неё отвесная 800 – метровая скальная стена, казавшаяся снизу значительно более короткой, чем ледовая. До нас никто не прокладывал маршрутов на вершины по таким длинным ледовым стенам, да и стен таких встречается мало. Обдумывая тактику и технику прохождения ледовой стены на пик России ещё зимой, регулярно встречаясь за обедом в кафе УПИ, мы с Серёжей Ефимовым обсудили и придумали принципиально новые кошки для прохождения крутых ледовых стен (позднее на эту разработку было получено авторское свидетельство). На базе института черных металлов под руководством мастера спорта Евгения Муравьева – выпускника Мт, были изготовлены фрезерованием из титанового листа первые две пары экспериментальных кошек, имеющих жесткую платформу. Мы их испытали на Аляске и позднее на тренировочном восхождении на пик Правды по ледовой западной стене, лежащей между стенами пика Коммунизма и пика России и имеющей протяженность льда около 500 метров. С этого маршрута, разглядывая ледовый склон пика России и морально подготавливая себя к его прохождению, в нижней части ледового склона у небольшого скального острова мы высмотрели ледовый грот, который мог послужить убежищем при восхождении на пик России. Он был расположен низковато, но даже и те 250 метров, на которые можно было сократить стену для непрерывного восхождения, повышали шансы на удачное прохождение всего маршрута. В составе команды на маршрут вышли С.Ефимов, В.Брыксин, Е.Виноградский, А.Лебедихин, Валерий и Михаил Самойлины. Прогноз оправдался: через четыре часа подъема в первый день мы дошли до ледового грота и внутри него поставили палатку под прикрытием ледового козырька. Следующий день был решающим. Погода благоприятствовала нам: небо было прикрыто легкими облаками, солнце не жгло слишком сильно и камней, как пули летящих мимо нас по ледовому желобу, было мало. После 15 часов непрерывной работы – сначала впереди менялись М.Самойлин с Ефимовым, а основные 12 часов Ефимов с Лебедихиным – к ночи группа преодолела ледовую стену и вышла к месту предполагаемой ночевки у основания скальной стены. Вместо площадки под палатку были только ступеньки шириной не более 60 см. Надвигающаяся ночь и холод на высоте 6000 метров заставил нас, не раздумывая, бить крючья, крепить веревки и палатку. Шум падения под нами заставил всех вздрогнуть и сообразить, что где-то там, в темноте на последней веревке поднимается, выкручивая по пути ледовые страховочные крючья и собирая оставшиеся на веревках оттяжки и карабины, идущий замыкающим Евгений Виноградский. Однако все обошлось благополучно. В темноте Жека оступился и маятником улетел с плоскости в ледовый желоб, но остался цел и вскоре поднялся к нам на полку. К полуночи все залезли в палатку, удерживая на коленях примус, приготовили ужин, залезли в спальные мешки, уперлись ногами в страховочную веревку, чтобы не сползать с полочки, на которой впятером сидели, и так сидя проспали всю ночь. Иногда мы ощущали под ногами пытающегося найти более удобное положение, полулежащего на нижней полке Валеру Брыксина. Тяжелейший день и плохая ночевка убавили наши силы, и в следующий день нам удалось преодолеть только сто метров скальной стены. Зато под большим скальным карнизом организовали на снежном надуве нормальную ночевку и хорошо выспались. Скальная стена потребовала ещё пять дней напряженной работы, и на восьмой день восхождения мы стояли на вершине пика России (6882 м). Спустившись на плато пика Правды, мы дождались группу наших вспомогателей, которые под руководством В.Богомолова совершили восхождение на пик Коммунизма. Это были С.Абрамов, С.Казанцев, Г.Лучинин, В.Поволоцкий. Все вместе мы без приключений спустились в базовый лагерь. В этот год в классе высотных восхождений, в котором выступала наша команда, было совершено шесть прекрасных восхождений, среди них мы заняли третье место и получили бронзовые медали чемпионата СССР. Маршрут не повторен до сих пор, и не предпринимались попытки его прохождения. В 1978 году мы без Сережи Ефимова стажировались и работали инструкторами альпинизма в альпинистском лагере «Дугоба», где в рамках чемпионата ЦС ДСО «Буревестник» совершили под руководством Михаила Самойлина восхождение на пик Узбекистан по ледовой доске северной стены (первопрохождение 5Б категории сложности). В июле 1979 года команда готовилась к первому очному чемпионату СССР в классе скальных восхождений на учебно-тренировочных сборах в Фанских горах у Алаудинских озер под северными стенами пиков Чапдара и Бодхана. Совершили тренировочные восхождения и уверенно прошли западную стену Бодханы по маршруту Володарчика 6 категории сложности. После двухнедельных сборов перебазировались под Ягнобскую стену на маршрутах которой готовился чемпионат. Несколько дней мы наблюдали за стеной, выбирали наиболее трудный, но логичный маршрут, который позволил бы нам выиграть чемпионат. Стена очень крутая, почти сухая и при многодневном восхождении необходимо брать с собой запас воды. В 1971 году объединенная команда Нурекгэсстроя и специального строительного отряда ДСО «Буревестник» под руководством мастера спорта Г.Шрамко, в составе которой были сильнейшие ленинградские скалолазы В.Маркелов, Г.Гаврилов, М.Петров и москвичи В.Бажуков и В.Ванин прошла новый маршрут по северо-западной стене и получила золотые медали чемпионата СССР. В 1973 и в 1974 годах команды под руководством В.Лаврушина и О.Капитанова за восхождения в левой части этой стены награждались серебряными медалями чемпионата СССР. Наша команда выбрала маршрут между маршрутами Шрамко и Капитанова вертикально вверх через нависающий участок стены, который мы назвали «рюмкой». Только под «рюмкой» на стене был виден небольшой снежник с потеками воды, и мы надеялись пополнить запасы воды для прохождения верхней части стены. В отличие от современных очных соревнований на том первом очном чемпионате не был определен судейской коллегией до стартов рейтинг маршрутов, которые команды заявили для участия в чемпионате. Большинство из восьми допущенных к чемпионату команд заявили новые маршруты, или варианты наиболее трудных на Ягнобской стене пройденных маршрутов. До выхода на маршруты каждая команда сдала в судейскую коллегию фото стены с коридором намеченного маршрута, с намеченными в соответствии с тактическим планом местами ночевок, с описанием тактических действий команды на маршруте. Жеребьевка для определения очередности выхода на маршруты не понадобилась, т.к. все команды выбрали разные маршруты. Три команды ушли под восточную вершину, а остальные наметили маршруты на первую Западную вершину Замин Карор по северо-западной стене. На маршруты команды вышли почти одновременно. Мы планировали пройти маршрут за пять дней и в результате оказались единственной командой, которая выдержала тактический план и не отклонилась от намеченного маршрута. Восхождение оказалось с приключениями. Первая половина дня прошла по плану: Миша свободным лазанием отлично прошел камины правой части стометрового отщепа по которому мы вышли на монолиты основной части стены. Здесь Сереже Ефимову и мне пришлось для прохождения использовать мелкие стопперы и гексы, которые закладывались не в трещины, а желобки проточенные водой на поверхности монолитной 75-градусной плиты. Отработав первым веревку, я правее дальнейшего пути подъема нашел горизонтальную полочку шириной сантиметров 20, пробурил два отверстия и организовал пункт для страховки на двух шлямбурных крючьях. Принял Сережу, и он продолжил подъем по вертикальной глухой расщелине, закладывая закладки и забивая крючья. Это было свободное лазание по все более крутому монолиту. У меня на полочке оставалось еще метров 10 веревки, когда я, наблюдая за первоидущим, понял, что «клиент зреет» и вот-вот будет срыв. Срыв случился. Руки сошли, и Сережа спиной вперед упал вдоль стены и, пролетев метров 15, повис на страховочной веревке. Пока он падал и при торможении, часть страховочных петель слетели с его шеи и улетели мимо поднимающихся следом на верёвках Мишани, Гены, Сережи Абрамова и Жеки. Кое-что ребята поймали, но главное было то, что заложенная Сережей для страховки гекса сработала, наш капитан получил только царапины, продолжил подъем, с помощью лесенок преодолел трудное место, и, пройдя еще одну более простую веревку, мы вышли на запланированное для ночевки место под карнизами. Наши наблюдатели: Володя Шумаков и Саша Крылов позднее рассказывали, что к ним прибегали судьи, говорили, что у команды на маршруте срыв, на что Володя ответил, что команда продолжает работать, страховка организуется грамотно и свою функцию выполняет, а то, что срыв возможен – это говорит о сложности маршрута и, что команда старается пройти маршрут свободным лазанием. Второе приключение состоялось на последней ночевке, когда Гена Яковлев расположился не в гамаке под карнизом, а на небольшой, но горизонтальной полке ближе к внутреннему углу и не прикрытой сверху карнизом. Все остальные традиционно развесили гамаки под нависающими скалами, укрылись накидками, но, не прошло и часа, как наверху раздался грохот, и сверху полетели куски льда и снега. Обвал накрыл часть полки, на которой устроился Гена. Нам повезло. Пострадала и была смята 20-литровая канистра, в которой брали запас воды на маршрут, пострадал наш любимый муравьевский примус, а наш ветеран, надежно застрахованный, отделался легким испугом, яркими воспоминаниями об этой неудавшейся лежачей ночевке. В запасе у команды была газовая горелка с баллоном и полдня работы до вершины. В 13-00 шестого дня восхождения команда была на вершине. Спуск до базового лагеря занял еще 1,5 дня. Мы «финишировали» одними из первых. Когда все команды вернулись, отчитались и были подведены итоги, то выяснилось, что наша команда завоевала свою первую золотую медаль чемпиона СССР. На общем построении при закрытии соревнований нам вручили медали и дипломы. Мы опустили флаг соревнований. Год 1980 – год олимпийских игр в Москве, год смерти Владимира Высоцкого. Объект нашего восхождения в рамках технического класса чемпионата СССР - пик 5200 по северной стене, расположенный в западной части Алайского хребта на Памиро-Алае. Район только начинал осваиваться альпинистами и по северной стене пика Гаумыш (5200 м), замыкающей одноименное ущелье, был проложен только один маршрут ленинградской командой под руководством Ю.Горенчука в 1977 году. За это восхождение команда была удостоена золотых медалей чемпионов СССР. Фотография стены, показанная нам Валерой Брыксиным, нас впечатлила: крутая монолитная стена, изрезанная ледовыми желобами и большую часть дня находящаяся в тени. По перепаду и крутизне близка к Ягнобской стене, но значительно суровее, т.к. абсолютная высота на километр выше и экспозиция северная. В качестве подготовки мы поработали смену с 20 июня иструкторами в альпинистском лагере «Дугоба». Я отруководил отделением значкистов, совершил восхождение в двойке с Г.Расторгуевой на в.Калькуш по юго-восточной стене 5а кат.сл. и под руководством В.Пушкарева в группе из четырех человек на в. Машалян по южной стене 5а кат.сл. Смена закончилась и мы перебазировались в ущелье Гаумыш, где разбили базовый лагерь, понаблюдали за стеной, наметили маршрут правее маршрута Горенчука. Для окончательной подготовки и фотографирования стены в профиль команда в полном составе совершила восхождение на пик 4850, расположенный правее северной стены пика 5200. Это был новый маршрут, и за его прохождение команда получила 1 место в чемпионате ДСО «Буревестник». Отдохнув в лагере три дня, команда 18 июля 1980 года в день открытия олимпийских игр вышла на маршрут. В состав команды вместо Г.Яковлева был включен В.Брыксин. Первый день восхождения прошел по плану. Очень крутая, слабо расчлененная сухая стена первого бастиона силами Миши и Сережи Ефимова к концу первого дня была пройдена свободным лазанием, и вся команда устроилась в гамаках на ночевку под небольшим нависанием. Ночью погода испортилась – пошел дождь, переходящий в снег. Наши накидки слабо спасли от дождя, и к утру спальники оказались сырыми, и только рюкзаки, висящие под гамаками, остались более сухими. Скалы оказались засыпанными снегом и покрыты ледяной коркой. Мне пришлось обрабатывать веревку после ночевки с использованием большого количества крючьев и закладных элементов для создания дополнительных точек опоры. Часа три ушло на эту веревку. Днем начало теплеть, снежно-ледовая корка растаяла, хотя скалы оставались сырыми. Вперёд вышли Миша и Серёжа. Когда часа через два я по перилам вышел к Мише, то увидел, что он стоит в ледовом желобе и страхует Сережу, поднимающегося вверх на передних зубьях по натечному льду. Самостраховка Миши была на шлямбурном крюке, забитом в середину скального валуна выступающего изо льда. Крюк был забит плохо – торчал из скалы на 10 мм. Я встал на самостраховку к Мише и сразу стал обрубать лед вокруг валуна и в образовавшуюся щель обвязал валун концом основной веревки подстраховав шлямбурный крюк. Сережа ушел от нас уже метров на 15, ледовые крючья, которые он использовал для страховки, заворачивались в лед только на 4-5 см, и, не смотря на то, что страховочные петли крепились за крюк у самого льда, надежность страховки вызывала большое сомнение. Миша продолжал страховать, свободно выдавая страховочную веревку, и в какой-то момент, шлямбурный крюк, под нагрузкой наших самостраховок выпал, и мы на пол метра просели, но основная веревка не сошла с валуна и остановила наше падение. Сережа нашего провала не заметил, пролез веревку до конца, и восхождение медленно, но уверенно продолжалось. Ближе к вечеру выглянуло солнце и мы, поднимаясь по перилам, подсушивали спальники, повесив их на рюкзаки. Запомнился ещё один эпизод где-то на четвертый день восхождения. В средней части Х-образного ледового желоба я поднимался на передних зубьях, крутизна льда незаметно увеличивалась, и ближе к концу веревки стала вертикальной. Айс-фифи тогда еще не было, я поднимался с ледовым молотком и ледорубом и концу веревки, когда силы были на исходе, я дотянулся до толстой ледовой сосульки, образовавшей ледовый столб, сначала обхватил его руками, отдохнул, а потом организовал надежную страховку, пропустив локальную страховочную петлю вокруг столба. Еще выше Мише пришлось двигаться первым по стыку скальной стены и узкого ледового желоба. На правой ноге у него была одета калоша, а на левой – кошка. Так он прошел последнюю веревку стены перед выходом на «крышу» - более пологую предвершинную часть маршрута. С вершины спускались целый день. Сначала на восток в обход стены, и вниз по левой части стены около 30 дюльферов. Под маршрутом уже в темноте нас встретили вспомогатели с фонариками, и к полуночи мы пришли в базовый лагерь. Помню, что через пару дней мы уезжали в сторону г.Баткена на шикарном интуристовском автобусе с кондиционером и телевизором. Сезон был завершен экспедицией молодежной сборной области под пик Ленина. 4 августа я в составе группы под руководством Виталия Чащегорова совершил восхождение на пик Ленина через вершину Раздельная. В июле 1981 года Сережа Ефимов должен был участвовать в предгималайском сборе в составе сборной страны, планирующей первое советское восхождение на Эверест весной 1982 года. В связи с этим мы приняли решение участвовать в скальном классе Чемпионата СССР, который начинался в июне. Объектом восхождения была выбрана западная стена пика Ерыдаг на восточном Кавказе в горах Дагестана. Первые маршруты по стене были пройдены в 1979 и 1980 годах, и их сложность была оценена 5а-5б категории. В начале июня через Махачкалу и Дербент мы автотранспортом добрались до базового лагеря ниже села Куруш. Из лагеря открывался шикарный вид на основную часть северо-западной стены. Несколько километров по фронту и километр вверх, в основном, монолитных, местами нависающих крутых скал, представляли широкие возможности для выбора маршрутов. Чемпионат был заочный, но одновременно с нами под стену заехали еще четыре команды, претендующие на медали. Мы выбрали маршрут, но по жребию вынуждены были уступить москвичам право первыми выйти на этот маршрут. Выходить на пройденный маршрут в данных условиях означало проиграть чемпионат. Мы загрустили, но продолжали в бинокли изучать стену. Много позже мне встретилось изречение Альберта Эйнштейна: «Только тот, кто предпринимает абсурдные попытки … сможет достичь невозможного». Тогда это был тот случай. Кто-то из команды сказал: «Может через «зеркало» попробуем?». Кто-то ответил: «Мы что мухи лазать по гладкой отвесной стене?». Но эта абсурдная мысль родилась и переросла в решение: пройти маршрут левее намеченного нами ранее. Маршрут становился более прямой и значительно более технически сложный, так как предполагал движение через гладкую отвесную 50-метровую стену с одной чуть диагональной вправо трещиной. Москвичи уже работали на маршруте, а мы только готовились к выходу на маршрут. К середине первого дня восхождения мы вышли на место предполагаемой ночевки - на «варежку» - небольшую полку под «зеркалом». Погода ухудшилась, пошел дождь, но мы были готовы к этой кавказской погоде. Натянули полиэтиленовый тент 3х5 метров, укрылись под ним, набрали в автоклав и в канистру дождевой воды, пообедали, а когда дождь прекратился, и стена подсохла, наш лидер Сережа Ефимов полез обрабатывать «зеркало». Три часа труднейшего лазания, в основном из лесенки в лесенку, и сорок метров веревки закреплено выше нашей сидячей ночевки. Шлямбурные крючья не потребовались. Спали хорошо, т.к. сомнений в правильности выбранного маршрута не осталось. Кроме того, от наблюдателей получили информацию, что на третий день восхождения в команде москвичей сорвался их лидер А.Бабицкий, получил травмы, и команда вынуждена сойти с заявленного маршрута. Наш маршрут на стене не стал вариантом маршрута Бабицкого, а стал первопроходом команды Ефимова по левой части СЗ стены через «зеркало». Второй день восхождения запомнился хорошим свободным лазанием, где много лидировал Мишаня, а вечером под гнилым бастионом верхней части стены мы из плитняка выложили отличную площадку под палатку и прекрасно переночевали. Утром, пройдя 100 – 150 метров сильно разрушенных скал, мы вышли на пологое, покрытое редкой травой плато, и через 30 минут ходьбы стояли на вершине Ерыдаг (3925м) 24 июня 1981 г. Домой улетали через Баку, в котором мне не понравилась нагловатость местного мужского населения. В этот год, кроме тренировочного 3б в двойке с Володей Шумаковым и чемпионского через «зеркало», восхождений я не совершал, а летом и осенью работал над кандидатской диссертацией, которую успешно защитил 2 февраля 1982 года – года первой советской экспедиции на Эверест. Всю весну 1982 года внимательно следили за новостями с Эвереста, где шла первая советская гималайская экспедиция. Я знал всех участников после совместных предгималайских сборов и мог комментировать информацию, появлявшуюся в прессе о ходе экспедиции. Об этой экспедиции, наполненной драматизмом и успешным восхождением на высшую точку планеты в период с 4 мая по 9 мая 1982 одиннадцати советских альпинистов по западной стене, великолепно написал Юрий Рост в книге «Эверест 82». Летали в Москву встречать Сережу Ефимова и остальных гималайцев. Чествовали восходителя на Эверест в Свердловске, но 16 июня произошла трагедия: при выполнении покрасочных высотных работ упал вместе с оторвавшейся с тросом люлькой с высоты 50 метров и разбился Миша Самойлин – Мишаня, как мы его звали. Причина аварии – нарушение техники безопасности: использовался для подъема срощенный жимком трос, а не цельный на всю длину, как положено. В определенный момент, когда верхняя часть металлоконструкций вышки была покрашена и предстояло спускаясь в люльке красить ниже, Миша увидел выше себя допущенный накануне недокрас и скомандовал поднять люльку выше. Выше люлька подняться не могла, т.к. жимок уперся в блок. После нескольких включений лебедки трос лопнул. Мы потеряли друга и одного из первоидущих команды. В планах на лето было выступление команды в чемпионате СССР в классе высотных восхождений, с выездом на юго-западный Памир в район пика Энгельса. Высотный класс был выбран с учетом позднего срока возвращения Ефимова из Непала и необходимости восстановления его спортивной формы после восхождения на Эверест. Смерть Миши нарушила нормальный ход подготовки экспедиции, были мысли об отмене восхождений, но после похорон, разговоров и раздумий команда приняла решение посвятить восхождение в рамках чемпионата СССР памяти Мишани. Экспедиция в составе 25 человек началась в середине июля под южными стенами пика Энгельса под моим руководством первые 10 дней без Сережи Ефимова. В основном это были представители «Буревестника» - выпускники УПИ, УРГУ, СГИ. Был в составе участников и Саша Пиратинский, который с 1974 года плотно занимался тренерской деятельностью в скалолазании и в горы не выезжал. Для акклиматизации сходили в двойке с Володей Шумаковым по маршруту 4-Б категории сложности на южную вершину Московской правды по восточному ребру. На вершину пробивались, проваливаясь по колено в растаявший снег, под которым была вода. Это восхождений запомнилось надолго. Вернулись в лагерь после короткого ночлега у ручья под маршрутом. Погода была великолепной, и все группы работали по плану. Совершили несколько восхождений 5-Б кат.сл., в т.ч. на пики Энгельса и Литва. В рамках подготовки к восхождению на пик Энгельса с севера основной состав команды: Лебедихин, Абрамов, Брыксин, Виноградский и кандидаты в основной состав – Г.Бажуков и В.Чащегоров совершили первопрохождение по центру северо-восточной стены на главную вершину пика Московской правды в рамках первенства ЦС «Буревестник» и одержали победу. Маршрут оказался очень интересным и технически сложным. В одном месте, поднимаясь первым по крутой монолитной стене, Виталий Чащегоров попал в положение, стоя на маленькой полочке, из которого самостоятельно выйти не мог. Пришлось облезать его и помогать веревкой и верхней страховкой. В первых числах августа часть участников экспедиции через Хорог вернулись домой, а команда и вспомогательный состав на грузовой машине перебазировались под северо-восточную стену пика Энгельса уже под руководством Сергея Ефимова. Новый базовый лагерь был установлен, и прямо из лагеря открывался чудесный вид на очень крутую двухкилометровую стену. Крутой ледовый склон с двумя бергшрундами на высоте около 5400 м заканчивался, и выше до 6400 м отвесным монолитом возвышалась огромная неприступная стена. После трехдневного наблюдения за стеной командой было принято решение штурмовать вершину по центру между маршрутом команды Г.Чуновкина (1971 г.) и маршрутом команды А.Непомнящего (1973). Варианты прохождения стены в правой части нами рассматривались, но мы выбрали центр, как более выигрышный и безопасный. Вместо Миши в состав команды включили Виталия Чащегорова. Сережа Ефимов, как обычно, очень тщательно разработал тактический план, нарисовал предполагаемый профиль маршрута, обозначил места и высоты мест ночевок. Учитывая ледовый опыт 1977 года и наличие ледовой трещины в средней части ледовой стены, первую ночевку было решено сделать в этом бергшрунде. Восхождение прошло четко по тактическому плану. Два дня команда затратила на прохождение ледового склона и еще пять на прохождение скальной стены, в средней части которой пришлось использовать несколько шлямбурных крючьев. В верхней части, где монолитная вертикаль перешла в более пологую крутизной градусов 70 стену, я шел первым и сорвался, пролетев полумаятником метров 10, повис на страховочной веревке, но получил при рывке травму – растяжение паховых связок правой ноги. Женя Виноградский меня полечил – сделал обезболивающий укол, и я смог продолжить восхождение. На следующий день после ночевки на гребне мы были на вершине и начали спускаться по классическому маршруту на юг. Спуск был замедлен моей травмой, но с помощью друзей я спускался на своих ногах, и мы успешно пришли на место нашего базового лагеря, где уже располагалась новая экспедиция. Курьезный случай произошел по пути из Хорога в Душанбе. В грузовике на экспедиционном грузе расположились все члены команды и вспомогатели. Валера Самойлин в кабине с водителем. В какой-то момент я меняю Валеру в кабине. Едем ночью, и я замечаю, что водитель устал и засыпает. Останавливаю машину, оставляю водителя поспать в кабине, а сам ложусь за куветом в спальном мешке на коремат и засыпаю. Просыпаюсь от шума отъезжающей машины, пытаюсь что-то кричать, но крик не получается – после восхождения голос пропал, и из горла вырывается только сипящий звук. Да, мои друзья уехали, потеряв меня на темной ночной дороге. Время – часа 4 утра, темень, тишина и я хромой с палкой вместо костыля у пустынной дороги. Пришлось голосовать, и на попутном грузовичке с русским водителем добрался до Душанбе. Одолжил у водителя 5 копеек на троллейбус, чтобы в городе доехать до двора Володи Хардина, где должны были быть друзья. Ребята до сих пор вспоминают этот случай и «картину маслом» - появление начальника экспедиции в воротах дома – заросшего, хромого, без голоса, голодного и злого. Как выяснилось, поспав в кабине час или два, водитель, высунувшись из машины, спросил: «Валера там?» - «Да» - ответили сонные альпинисты из кузова, думая, что я в кабине. А Валера действительно спал в кузове. Водитель просто забыл про меня или считал, что я ушел спать в кузов, а имени моего он не запомнил – с ним долго ехал и общался Валера. После возвращения домой я в течение месяца восстанавливался: старался поменьше нагружать ногу – больше ездил за рулем, чем ходил. Месяца через полтора полностью восстановился. Сережа дней двадцать работал над отчетом о восхождении. Очень помогла Ольга Пинус, которая много фотографировала и сделала прекрасные фотографии свои и с наших пленок с восхождения. Были фотографии, снятые через подзорную трубу, где видны фигурки участников, преодолевающих ледовую стену. Были фотографии на скальном отвесе и первоидущих, прокладывающих путь наверх с искусственными точками опоры по нависающей расщелине, и движение остальных членов группы по вертикально закрепленным перилам с висящими под ними рюкзаками, и висячие ночевки на стене. В итоге: мы чемпионы СССР в четвертый раз подряд. Второе место заняла казахская команда под руководством тренера Э.Ильинского за первопрохождение северной стены пика Победы (7438 м через «доллар»). Сережа, Женя, Валера и я выполнили норматив мастера спорта международного класса, набрав за 4 года 40 баллов за призовые места в чемпионатах СССР. Глядя на фотографии той экспедиции, с большой теплотой и благодарностью вспоминаю Надежду Бортникову – Наденьку - нашу заботливую подругу и повара наших экспедиций, на рассвете провожающей нас на восхождения, переживающей во время многодневных восхождений и с радостной улыбкой встречающей нас после восхождений в базовом лагере. Позже она вышла замуж за Валеру Самойлина и альпинист Сергей Самойлин – их сын. Сентябрь и октябрь, когда команда отдыхает после летнего сезона, прошли, и сборная возобновила регулярные тренировки и стала готовиться к новому спортивному сезону. Для участия в чемпионате страны нами был выбран класс технических восхождений. По решению президиума всесоюзной федерации альпинизма планировалось проведение технического класса в виде очной формы по новой схеме и в новом альпинистском районе. По положению о проведении технического класса чемпионата СССР, все допущенные команды должны были на глазах у судей продемонстрировать свою скальную технику, преодолев за максимально короткое время стометровую трассу, подготовленную судьями – подготовщиками. После завершения этого этапа, так называемой «школы», команды должны были выбрать маршруты на вершины ущелья Ляйляк, где проводился чемпионат, и совершить по ним восхождения под наблюдением судей. Годом раньше это ущелье и окружающие вершины начали осваивать ленинградцы: было совершено восхождение по северной стене на пик Аксу (С) 6 категории сложности группой под руководством Л.Трощиненко. Для команд чемпионата пик Аксу был исключен из списка возможных восхождений в связи с явно более высокой трудоемкостью преодоления северной стены, чем стены других вершин ущелья. Поскольку восхождения в этом ущелье до начала чемпионата были запрещены, команда провела УТС в альплагере «Дугоба», где мы все поработали инструкторами, и я совершил с отделением 5 восхождений от 2Б до 5А категории сл. В состав команды кроме МСМК были включены Валерий Першин, Виктор Останин и Сергей Мамаев. В состав планировался и Сергей Шухман, но травма колена не позволила ему принять участие в чемпионате. «Школу» мы выиграли и смогли первыми выбирать маршрут для восхождения. Выбрали маршрут на пик А.Блока по северной стене, который еще до чемпионата просмотрели и оценили как наиболее сложный и логичный. Маршрут оказался сложнее, чем мы ожидали. Первые 120 метров по крутой монолитной расщелине без единой полочки для ног, из лесенки в лесенку, по искусственным точкам опоры поднимался первоидущий. Все остальные с помощью зажимов по закрепленным веревкам. В конце первого дня попытка Валеры Першина пролезть нависающий угол прямо вверх закончилась срывом, но без травм и негативных последствий. Развесили гамаки, под накидками переночевали, а утром, забив пару шлямбуров, сместились правее и продолжили подъем, аккуратно обойдя две монолитные нашлепки, отделившиеся от стены и готовые рухнуть при небольшом толчке. После четырех висячих ночевок мы были на вершине, на которую еще не ступала нога человека. Спускались дюльферами на перемычку в западном гребне, часто используя для организации спусковых станций шлямбурные крючья. Основные соперники выбрали для восхождения южную стену вершины Искандер – стену более крутую, но технически более простую, чем наш маршрут на пик А.Блока. Мы вновь стали чемпионами СССР – пятый раз подряд. Ни одной команде страны такого результата добиться не удавалось и уже не удастся. Великая страна распалась, да и стройная система подготовки альпинистов, сложившаяся за шестьдесят лет при социализме, так же исчезла. В 1984 году мы запланировали выезд на Тянь-Шань в район ледника Южный Иныльчек для восхождения в рамках чемпионата СССР на восточную вершину пика Победы по северной стене. Зимой много бегали на лыжах, готовясь к суровому высотному восхождению на самый северный семитысячник планеты. В марте соревновались в лыжных гонках на тридцать километров для проверки функциональной подготовленности. Шили новое пуховое снаряжение – пуховки, жилеты, спальные мешки из каландрированного капрона, утепленные бахилы из толстого белого капрона. Выкройки жилетов и пуховок разработал Сережа Ефимов, бахилы шил Рафик Мансуров. Для акклиматизации и подготовки к основной части экспедиции провели УТС в ущелье под пиком Джигит, заехав туда из Пржевальска. Основным составом команды совершили под руководством Валеры Першина восхождение на пик Джигит по треугольнику северной стены 6 категории сложности и в начале августа вертолетом залетели на Южный Иныльчек. В состав экспедиции были включены мастера спорта Евгений Муравьев и Сергей Морозов участники группы И.Ерохина, совершившие в 1958 году первопрохождение восточного гребня пика Победы (7439 м) с перевала Чонтерен. Через 26 лет они вновь оказались под склонами Победы. Все шло по плану: мы сходили под восточную Победу для уточнения маршрута, остальные акклиматизировались и готовились к восхождению на Хан-Тенгри по маршруту 6 категории сложности в рамках чемпионата России. Второй выход нашей команды был акклиматизационный для установки первого лагеря над перевалом «Дикий» и заброски в этот лагерь части продуктов питания и снаряжения для совершения восхождения на пик Победы по западному гребню. Погода стояла хорошая, мы вместе с вспомогателями заночевали на левой марене ледника Звездочка в непосредственной близости от ледовых склонов и сбросов под северной стеной Победы. Ледовый склон, выводящий на перевал Дикий, был сильно разорван трещинами, и мы вышли по более спокойному ледовому склону выше и начали двигаться вправо-вверх, обходя трещины с целью выхода на гребень несколько выше перевала. С нами вместе поднималась в это утро и мастер спорта из Челябинска Элла Насонова. В какой-то момент, отдыхая на склоне после очередного перехода и поглядывая на возвышающуюся над нами полуторакилометровую стену, увидели ниже гребня нечто белое, двигающееся вниз вдоль стены, увеличивающееся в размерах и поняли, что это снежно-ледовый обвал, который вот-вот нас накроет. Все побежали в ту сторону, куда мы и шли, пытаясь уйти с пути лавины. Мы пробежали метров 30 – 50. Кто-то бросил рюкзак и убежал чуть дальше, а я, увидев, что убежать не удается, сбросил рюкзак, вбил в склон ледоруб и вцепился в головку руками, скрываясь за рюкзаком. Лавина налетела, била по каске и спине кусками льда и снега. Это продолжалось не долго – секунд 10. Я приподнялся, когда показалось, что все закончилось, но ошибся. За первой волной налетела вторая, которая едва не оторвала меня от ледоруба. Когда обвал прошел, стали считать потери. Физически никто не пострадал, все были в касках, (синяки и ушибы не в счет), а вот два рюкзака улетели, и хотя через 20 минут мы их достали из ледовой трещины, из одного открытого рюкзака пропала рация и что-то еще. Снизу наблюдатели видели, как группу накрыла лавина, и этот нервный стресс привел к язве желудка у Миши Морозова, который через несколько дней вынужден был улететь домой попутным вертолетом. Мы же после обвала продолжили подъем к перевалу, разбили на гребне лагерь, переночевали и, спускаясь, нашли более безопасный путь подъема на перевал Дикий, которым позднее и стали пользоваться. Отдохнули в базовом лагере 3 дня и без приключений основным составом совершили восхождение на пик Победы по длинному западному гребню. Помню, что после небольшого отдыха и перекуса под предвершинной скалой, с большим трудом пробили траншею в рыхлом сыпучем снегу при выходе на обветренный вершинный купол. Боролись со снегом все по очереди: Женя Виноградский, Валера Брыксин, Валера Першин – руководитель группы на этом восхождении, Сережа Ефимов и я. Досталось потрудиться всем, т.к. мы были первыми в этом сезоне на пике Победы. На пути с вершины Сережа почувствовал себя не очень хорошо и шел сзади в сопровождении Жени и Першина, а мы с Валерой Брыксиным ушли вперед, чтобы засветло найти нашу палатку, стоящую в мульде северного склона под гребнем, обозначить путь поворота к ней и успеть приготовить чай. Ребята не задержались, и на другой день все спускались дружно. В базовом лагере мы продолжили подготовку к основному восхождению, а группа под руководством Сергея Абрамова в составе: Леня Лапшин, Сергей Козманов, Боря Поникаров и Саша Пинус вышла на восхождение на пик Победы по маршруту, с которого мы вернулись. Группа работала по плану и к вечеру третьего дня восхождения разбила штурмовой лагерь, пройдя почти весь западный гребень до предвершинных скал. Вечером этого дня мы по рации получили информацию о том, что в районе вершины терпит бедствие и нуждается в помощи группа из четырех подмосковных альпинистов, совершающих восхождение на пик Победы по восточному гребню. Один из группы идти не может, другой поджег глаза и почти не видит. Группа Абрамова – ближайшая к вершине и надежда только на неё. Информацию по вечерней связи мы передали нашим ребятам, они все поняли. Погода ухудшилась, и все группы вынуждены были сутки отсиживаться в палатках. С улучшением погоды группа во главе с Абрамовым вышла на вершину в поисках группы. Боря наверх не вышел, т.к. почувствовал себя не важно. Группу нашли, оказали помощь, но заболевший накануне умер, и наша четверка спустила к палатке трех ослабевших, но живых альпинистов. Переночевав ещё одну ночь на 7200 м, утром группе пришлось продолжать спасательные работы, транспортируя волоком, запакованного в спальный мешок заболевшего, не способного стоять на ногах Борю Поникарова. С помощью ленинградцев, поднимавшихся в этот день по западному гребню, группе удалось преодолеть весь западный гребень и спустить Борю в палатку на высоте около 6500 м. Связь с группой была, мы уже вышли на помощь группе, но под утро Боря умер от сердечной недостаточности. В течение дня мы спустили тело Бори на ледник и с помощью казахских альпинистов из команды Э.Ильинского, которых мы хорошо знали по предгималайским сборам, меняясь шестёрками, донесли тело по маренам ледника Звездочка до вертолетной площадки на леднике Южный Иныльчек. В это время второй состав нашей экспедиции совершал восхождение на пик Хан-Тенгри в рамках чемпионата России. Совершили восхождение по юго-западному контрфорсу ЮЮЗ ребра в классе высотных восхождений и стали чемпионами России: Н. Ситников, С. Квашин, Г. Бажуков, А. Киржайкин, С. Мамаев, В. Останин, С. Шухман. Экспедицию свернули, Борю похоронили в Екатеринбурге на кладбище в районе Сортировки. В начале 1985 года президиум федерации альпинизма России принял решение о допуске нашей команды к участию в техническом классе чемпионата СССР. Программа соревнований соответствовала программе 1983 года. Планировалось проведение «школы» и восхождение, но район был выбран хорошо освоенный – скалы и вершины альпинистского лагеря «Ала-Арча». Учебно-тренировочный сбор перед чемпионатом провели в ущелье не далеко от Пржевальска и выездного альплагеря «Ала-Тоо». Совершили тренировочные восхождения и много тренировались в связках на новых скальных маршрутах. В рамках чемпионата России команда в составе Е.Виноградский (руководитель), В.Брыксин, А.Киржайкин, С.Шухман совершила восхождение на пик Джигит по северной стене 6 категории сложности. С погодой ребятам не повезло: на второй день восхождения началась непогода, стена из черной стала белой от налипшего снега. Было два варианта: или спускаться по пути подъема дюльферами, или пробиваться по заснеженной стене. Группа выбрала подъем. Очень издалека, наблюдая за стеной, мы видели, как на белой стене появляется и очень медленно продвигается вверх темная полоска – след движения группы. Лидеру группы приходилось очищать скалы от снега, чтобы найти зацепы и трещины для организации страховки. Медленно, но маршрут был полностью пройден, и команда стала чемпионом России. УТС прошел успешно, и мы перебазировались в Ала-Арчу. Валерий Брыксин выполнял роль тренера-представителя, Валерий Першин был избран капитаном команды, в которой готовились выступать Е.Виноградский, С.Ефимов, А.Лебедихин, В.Останин, С.Мамаев. На жеребьевке Валера вытащил первый номер, и команда вынуждена была открывать чемпионат, не увидев на новом для всех 120 маршруте ни одной команды. По положению о «школе» каждый участник команды должен был подниматься первым хотя бы одну веревку. Мы прошли маршрут автономными связками, почти не взаимодействуя и не растянувшись по маршруту. Помню, лидируя в своей двойке, попал в затруднительное положение: руки устали, рисковать не хотелось. Валера Першин, лидируя в своей двойке, был метров на 10 выше. Я попросил: «Валера, закрепить можешь?» - «Могу». Он закрепил веревку, я за неё придержался и пролез сложное место. Команда затратила на прохождение всей трассы полтора часа. Оставалось только наблюдать за соперниками и ждать результатов школы. А соперники были серьёзные: в команде Украины были чемпионы страны по скалолазанию, восходители на Эверест Михаил Туркевич и Сергей Бершов. Была и сильная ленинградская команда. Члены узбекской команды утверждали, что при подготовке к чемпионату они в два раза быстрее, чем мы проходили, прошли маршрут «школы» 1983 года. Мы еще спускались, когда лидер узбекской команды начал свой подъем и упал на стартовую площадку с 10 метров. Ему на помощь бросился доктор чемпионата, но, не дойдя до пострадавшего, свалил на себя камень и сломал ногу. Начались и быстро закончились спасательно-транспортировочные работы. Автомобилем пострадавших быстро спустили в больницу г. Фрунзе (Бишкека). В этот же день, или на другой, мы всей командой наблюдали за выступлением ленинградцев. Команда поднималась в правой части подготовленного судьями коридора автономными связками. В середине маршрута лидер второй связки, выйдя почти на всю верёвку, на глазах судей и болельщиков сорвался и, вырывая крючья и закладки, пролетел метров 30, пока какая-то точка страховки не остановила его падение. Скала была крутая, падение было свободным, но, когда веревка натянулась, останавливая падение, удар о стену был сильным и ленинградец получил травму – перелом ребер с повреждением легкого. Вновь транспортировочные работы и эвакуация в больницу, но, не смотря на чудовищный полет, пострадавший через несколько дней приехал в Ала-Арчу. Видимо падения и травмы выбили украинцев из колеи: они хорошо лезли, но перестраховывались и в результате стали вторыми, проиграв нашей команде около тридцати минут. Мы, как и два года назад, выбирали маршрут первыми, выбрали наиболее сложный, успешно его прошли, предоставив возможность преодолеть два сложных места нашим молодым участникам: Серёже и Вите. Большинство команд, как и наша, выбрали маршруты на пик Свободной Кореи по северной стене, но судейская коллегия, подводя итоги, назвала нашу команду чемпионом СССР в техническом классе восхождений. После этого чемпионата нам с Сережей Ефимовым в чемпионатах СССР участвовать не пришлось, т.к. президиум федерации альпинизма СССР ограничил возраст участников чемпионатов СССР по альпинизму 40 годами.
|
|