 |
 |
 |
|
 |
 |
|
|
|
||||
|
|
О Нелидове |
|||||||||||||||||
|
31 июля 2010 года не стало Толи Нелидова... Разбудил меня ровно в 7 часов утра громовой баритон, потребовав: Радист-садист дал пластинке допеть, и снова зашипела игла... с ненавистью к Бизе и к Хозе я сел в мешке и мысленно похвалил себя за то, что взял боты "Прощай, молодость" - по такой сырой погоде самая обувь бежать в туалет! Радио умолкло, с плаца доносились команды - там шла утренняя
зарядка. Дежурный инструктор в тяжёлом плаще заглядывал в каждую палатку,
выгоняя на плац. Заглянул и ко мне, потрогал спальник, обнаружил "содержимое"
(я с головой влез) и приказал убираться вон: Ура, выигран ещё почти час сна: построение и читка приказа в 8.00, завтрак в 8.30. Ну, а дальше знакомый начальник учебной части Юрий Васильевич Одноблюдов определил мою судьбу "в другую палатку", и вот я уже остаюсь без обеда, но с рюкзаком, набитым первосортными спасфондовскими продуктами: я - вспомогатель на траверс Шхельда-Ушба-Мазери. До альплагеря "Шхельда" на полуторке, а дальше на своих двоих... через сутки - на вершине пика Профсоюзов (4100м) по 2-Б. Оттуда инструктора сами потащили свои рюкзаки, чтоб осенью узнать: им присуждено 1-ое место в Чемпионате СССР по альпинизму! А я без отдыха ходил: Малый Донгуз, Когутай, Малая Шхельда и первая моя "тройка-А" на Ирик-Чат - в связке с мастером спорта Абу Акопяном. И все эти 10 дней я рвался в ущелье Адыл-Су! Там, за альплагерем "Джантуган", на поляне Баран-кош базировалась альпиниада МГУ-МВТУ, а в ней - Женечка Муравьёв и Серёга Морозов, мои друзья по альпсекции УПИ. Наконец, встретились; в их группе ходила Оля Михайлова, знакомая по "Актру" 1954г., а руководил Толя Нелидов - поглядев, я его классифицировал как "красавец, крепыш, внук Рабиндраната Тагора". Когда они прошли траверс Ушбы, я вышел в ущелье Юсеньги
им навстречу. Толя Нелидов был жёлтый и подавленный, как выжатый лимон,
да и девушка, Икуся Соколова, тоже красой не блистала. Я взял у неё
рюкзак. Зато в моих земляках эмоции бурлили! Их кишечникам биомицин
на траверсе не понадобился... Осенью 1958 года о "победе над пиком
Победы" рассказывал С.Морозов. Воспоминаний радостных не много:
не попал он в шестёрку, сложившую тур на самой высшей точке, 7439м.
Наиболее весёлое: В книге Вуйты о восхождении на Восточную Победу есть фото
Нелидова - красавец! На следующий год мне в альплагерь "Баксан" принесли
записку: Мы с М.Плышевским пошли к нему в а/л "Шхельда".
Общие знакомые мастера и перворазрядники, увы, в других районах ходили;
столовую собой украсили шхельдючки всех этапов обучения. Толину подругу
звали, по-моему, Оля - на восхождениях она им руководила!!! Осенью он
по пути в новосибирский Академгородок на одну ночь заскочил в Челябинск.
Они лежали в спальных мешках на полу только что полученной нами комнаты;
на диване капризничала пятимесячная Диночка, Майка её укачивала... с
трамвайной остановки, расположенной под окном, до часу ночи гремели
объявления: Из-за необходимости сходить на "пятитысячник" мы с Майей в 1964 году оказались в "Талгаре", но восхождение на Талгар (тогда -5079м) по одной из трёх его "нормальных пятёрок" отложили: сначала и мне, и ей надо выполнить другой "мастерский норматив", а именно собрать такую группу, в которой никто на "пятёрки" ещё не ходил. Если повезёт найти не менее трёх "девственников", то потом задачка попроще: отруководить их восхождением по маршруту 5-А категории. Я сводил на Каратау по стене миассянина Валеру Переходюка, новосибирца Колию Бархатова, впоследствии - "Снежного Барса" из красноярской команды, и одессита Клименко. А Майя ещё раньше туда же повела трёх других "впервые идущих" - в их числе... Толю Нелидова, уже выполнившего от нуля норму 2-го разряда! И свердловчанина Вальку Слобцова, и В.Крапивина, которого я видел впервые. После этого я встретил Толю, когда он уже из Сибири в Москву вернулся - и стал калекой. С хронологией у меня плохо, а книжку Володи Кавуненко, где описана вся эта эльбрусская эпопея, я не купил - прочитал, и хватит. То ли Толе захотелось зимнего Эльбруса попробовать, то ли просто удрать с работы на недельку, но кончилось его участие в спасработах тем, что его самого пришлось транспортировать. Он очень сильно обморозил ноги... руки - чуть поменьше, и надолго лёг в больницу. Вышел с незаживающей кровоточащей раной на пятке - от её вида я содрогнулся... И всё-таки продолжал ходить на вершины - в ботинках, полных крови. И ведь не задерживал группу... мы с ним в 1977 году в Кичик-Алае
сделали два достаточно трудоёмких первовосхождения - ну, герой! Но об
этом чуть ниже. Пока Антонина, выхаживавшая обмороженного Нелидова и
ставшая его женой, не привезла в Москву свою маму, я много раз ночевал
у них в Чертаново: прилечу в Домодедово, несколько остановок в электричке,-
и вот уже бросаю на втором этаже рюкзак и с портфелем к метро; через
40 минут я уже в Минтракторосельхозмаше! Спал я в кабинете, уставленном
книжными шкафами со стишком на синьке: Я засыпал, а Толя и Тоня долго ещё трудились над изготовлением
фотографий и иллюстраций к технической литературе (Антонина, мастерица
на все руки, работала художником-оформителем в издательстве). Отсюда
моя дружеская эпиграмма: Нелидов сводил меня к тогда ещё "бездетному" Бобу Левину, жившему с Ленкой Сасоровой поблизости. Угощались сахалинской оранжевой ягодой по имени "клоповка" и пили что-то такое же экзотическое... А в 1978 поехали к Самойловичу: я приобрёл полуторамесячного фокстерьерчика и возжелал советов Димули, заядлейшего любителя этой собачьей разновидности. Застали Визбора - он уже оделся, чтоб уйти, но задержался, спросил, где я остановился; я показал на Нелидова. - А, в Чертанове, - сказал Визбор и без перехода рассказал анекдот: "В третьем часу утра жена просыпается от какого-то шума - и видит, что в кухне на четвереньках стоит пьяненький муж, и, открыв дверцу холодильника, умоляет: "Шеф, в Чертаново поедем,а?" 14-летний предмет гордости по кличке Форя покоился на диване и равнодушно - как и Нелидов, - слушал лекцию профессора Самойловича о фоксах... Так вот, о Форе я впервые услышал от Нелидова за год до этого на кичик-алайской стоянке "3000м" - как пёс участвует в водных эскападах их компании, облаивает встречные лодки и ведёт себя нагло - как "хозяин стаи"... - Когда накануне майского похода составляем список необходимого, Визбор, попыхивая трубкой, интересуется: "Лопату вписали, не забыли?" - " Зачем нам лопата?!" - "А Форю закапывать..." В том сезоне 1977 года мастер спорта всего Советского Союза Майя Фёдоровна Левина взялась руководить самостоятельной поездкой группы одноклассников моей старшей дочери Диночки в настоящую Азию: Челябинск-Ташкент, там с одного вокзала на другой по нестерпимой жаре и посадка на ходу в двинувшийся поезд Ташкент-Андижан - но мешок южноуральской картошки втолкнули! Из узбекского Андижана перебрались в киргизский город Ош, ОШалели на базаре от "никаких" цен на сказочное изобилие фруктов, получили от уполномоченного Спорткомитета СССР Саши Зайдлера бумагу с разрешением пройти занятия и совершить зачётные восхождения в ущелье Кыргыз-Ата ("Отец киргизов") хребта Кичик-Алай ("Маленький Алай", до 5079м; а есть еще Чон-Алай, т.е. "Большой Алай", до 7134м). Бедные дети! Их первой в жизни Горой стала безымянка 4050м по сыпучему склону - длина склона больше километра, крутизна до 400, идти надо вплотную, след в след, удерживая покатившиеся из-под ноги камни... а "живых камней" полно! - Не толкайтесь задней ногой! - как плавно выжиматься на
"передней ноге", им показывали четыре надзирателя, в том числе
мы с Нелидовым... откровенно потешаясь над неуклюжестью новичков. Его
дочь Яна встречала нас внизу - её не интересовал значок "Альпинист
СССР". Поскольку на вершину выбрались семеро перешедших из 9-го
класса в 10-ый, гору по их предложению назвали "пик Десятиклассник".
Потом на вершину проложили ещё пару маршрутов, и весь сезон в эфире
звучало: А в самом конце того сезона, когда варить стало нечего,
только макаронная пыль на дне мешка, я потащил Толю ещё на одно первовосхождение:
траверс трёх безымянных вершин, почти бесснежных. Интересного лазания
было немного, крючья забивал я камнем, так как миассянец Небылицын "забыл
взять" молотки. Запомнились несколько спусков по перилам да радиосвязь
с базой в 12.00: Пока я грозил кулаком базе, - палаткам на полтора километра ниже меня, - Нелидов вылил кровь из ботинка, поменял повязку... ни влево, ни вправо с первой вершины не было простого спуска, - крутые разрушенные стены, - а снова пилить назад по длинному гребню, только что нами пройденному, было бы глупо, потому что гребень, ждавший впереди, казался проще. И я пошёл по нему "на Крылова, потом на Соколова"... Х) И Толя Нелидов пошёл во второй связке с Галкой Рожальской, опирался на ледоруб и лез, и спускался - я видел его искажённое болью лицо, поджидая внизу. На следующий год я сделал очередную попытку проложить на Ушбу "челябинский маршрут" и позвал Нелидова с собой в Сванетию, заранее оговорив, что никуда его не выпущу - будет "сидя" командовать базой у слияния рек Ушбы и Долры, а я с доктором Валерой Гамзой выдвигаюсь наверх. Так называемые "Охотничьи ночёвки" у впадения Южно-Шхельдинского ледника в Ушбинский ледник - это спокойное место, если сумеешь не замечать грохот камнепадов и лавин с двухкилометровых стен Южной Ушбы. Вернувшись с Ушбинского плато, парни (как и предыдущая моя команда 7 лет назад) решительно отказались от не пройденной диретиссимы на Северную Ушбу, - маршрута, сломавшего судьбу Игоря Ерохина в 1957г. Я спустился с Охотничьих, я был подавлен, а Нелидов
заставил меня перебрать возможные варианты первопроходов - и вот пятёрка
во главе с Геной Бердюгиным из провала между Южной Ушбой и пиком Мазери
пролезла нехоженную 250-метровую стену юго-восточного ушбинского гребня
и вышла на верхнюю часть маршрута Габриэла Хергиани! Логичная линия,
не поддавшаяся в 1933 году группе Алёши Джапаридзе, стала в 1978 году
"челябинской" - а я-то готов был сворачиваться и спускаться
к Чёрному морю... В конце концов у моря мы и оказались - но без Нелидова, который остался погостить у Бычека, мастера спорта и главного инженера Ингурской гидроэлектростанции. Я завидовал Нелидову (с Бычеком собирались в 1960г. на 5-Б, было бы что вспомнить), но билеты на самолёт Адлер-Челябинск были куплены заранее. Да и не мог я опоздать в Донецк на судьбоносный семинар судей по альпинизму. Почему судьбоносный? Соревнования альпинистов начались с 1948 года, и вот тридцать лет несколько немолодых авторитетов, они же Всесоюзная коллегия судей по альпинизму, распределяли места, руководствуясь личными вкусами, и ни одного семинара не организовали - зачем им молодые конкуренты? Больше я под Ушбу не ездил. Стал главным судьёй очных скальных классов Чемпионатов СССР по альпинизму 1979-1980гг. и друга моего Нелидова за собой не тянул: он знал, что судить соревнования по альпинизму и плавать в дерьме - это одно и то же, какие ни придумывай правила очного судейства... Через несколько лет пошла непруха... меня вышибли из Всесоюзной коллегии судей. К воспоминаниям о Толе Нелидове это отношения не имеет, посему - в сноску! ХХ) Моё место в Методсовете Управления профсоюзным альпинизмом отдали другому, - менее воинственному. Федерацию альпинизма Челябинской области возглавил противник скалолазания, - деятель невысокого полёта, которого я с 1959 года почему-то терпел. Толя Нелидов был в курсе этих моих переживаний - с ним я
мог быть откровенен, он умел слушать. К моим новациям в области Правил
соревнований по скалоЗАЛанию, потом - Правил по ледолазанию, он относился
снисходительно: Но совсем не об этом мы говорили с ним в тот дождливый вечер
2006 года, когда я, судья московского этапа Кубка мира по спорт-клаймингу,
не поехал ночевать в гостиницу, а, прижав мобильник к уху, в темноте
следовал Толиным указаниям: Хозяин только что вернулся из больницы, и о грустном мы не говорили. В квартире чувствовался достаток; я допоздна веселил их байками об "австралах", Тоня хохотала, Толя сказал, что ждёт возвращения Яны с семьёй из Германии, - привезут компьютер. В 2010 году, в единственный мой свободный вечер в июне,
когда я отсудил на ВДНХ этап Кубка Мира, мы не встретились: Антонина
утащила Толю на концерт памяти Визбора. Я, "измождённый солнцем"
(жара уже началась), понадеялся "на следующий раз". Когда
я в июне в Боровом секретарил, Толя Нелидов позвонил сестре: Умер Толичка 31 июля, не дождался меня. А я тоже хотел посидеть с ним... А теперь пустота, и стало надо думать, где в Москве ночевать. ХХ) - я вместе с Андреем Снесаревым, Юрой Широковым потребовал
ввести очное судейство, гостренер Владимир Николаевич Шатаев дал мне
для корректировки проект Положения о скальном классе Чемпионата СССР
1979г. - первого очного соревнования! М.С. Левин. |
|
||
В
конце июля 1956 года я на попутке прикатил по пыльному просёлку к повороту
и потащил рюкзак в альплагерь "Баксан". Была ночь, но я хорошо
помнил, что сразу за мостом через реку Баксан - ряд каркасов для брезентовых
палаток... в ближней все четыре кровати пустовали. Красота! Я достал
из рюкзака волосяной ГДР"овский спальник, разлёгся в нём на пружинах
немолодой кровати и заснул, не ожидая от близкого рассвета никаких потрясений:
я в горах, я - дома! Начавшийся мелкий дождик стучал по двойному брезенту
вяло и меня не разбудил...