 |
 |
 |
|
 |
 |
|
|
|
||||
|
|
На пик Энгельса в 1985 |
|||||||||||||||||
|
"… КРАСНАЯ АРМИЯ ВСЕХ СИЛЬНЕЙ…". Памяти Сан
Саныча Михайлова Часть 2 (Восхождение). Действующие лица. Участники команды СКА - 17. Команда Закавказского военного округа. Рано утром наскоро исполнив ритуальную песню про " Красную Армию", в сопровождении двух наблюдателей и одного тренера (Сан Саныч), выдвинулись к началу нашего маршрута. Распрощавшись в ледопаде с нашим вспомогательным отрядом, начали перемещаться по скалам правой части северного гребня. Не очень крутые, хотя и залитые льдом плиты позволяли двигаться в "кошках", не снимая рюкзаков. Благодаря наличию свежих сил и расчлененному характеру рельефа, к середине дня мы были уже на гребне и организовали комфортный бивуак. По плану отсюда мы должны били начать обработку первого бастиона. Но вот первая неприятная новость - сверху слышны голоса! Это команда Закавказского военного округа, состоящая из горячих грузинских парней, под руководством не менее горячего армянского тренера Левы Саркисова, вышедшая на это же маршрут на два дня раньше нас и по подсчетам, должная быть уже где-то в районе вершины. Сверху сыпятся камни, куски льда и ненормативные выражения на русском языке. Запланированная обработка маршрута накрылась "медным тазом". Еще толком не начав восхождение, вынуждены вносить коррективы в намеченные тактические планы. Предоставив заниматься этим делом руководству команды в лице капитана Шуры Агафонова, и единственному среди нас мастеру спорта Юре Задворьеву, греемся на солнце и любуемся открывшимся видом на грандиозную северную стену пика Карла Маркса.
Выдержав ровно 60 минут, вышли на центральный бастион, северного гребня. Монолитная стена протяженность 150 метров, слегка нависала в средней части и имела явно отрицательный уклон вверху. По тактическому плану преодолевать его должен был я. Ни о каком свободном лазании не могло быть и речи. Классическое ИТО в чистом виде. Четыре часа напряженной работы, содранные в кровь руки, масса адреналина в организме и я, через небольшой карниз вылажу на здоровенную полку, где наблюдаю команду грузин в полном составе вместе с Левой, уже поставившими палатку, сидящих вокруг примуса и занятыми приготовлением ужина. От головокружительного запаха исходящего от их кастрюли я чуть было не свалился назад под карниз. Нам наш тренер перед восхождением вручил увесистую упаковку каких-то плиток размером со спичечный коробок, внешним видом напоминающих сушеное и спрессованное овечье дерьмо, не имеющих ни вкуса, ни запаха. Сообщив при этом, что достал этот супер продукт по большому блату на каких-то секретных складах. Продвинутый Породнов, тут же сделал нам перевод информации с упаковки. Оказалось, что это - "Питание летчиков НАТО потерпевших катастрофу в арктических широтах" и одна плитка предназначена на одного человека на один день. Эта информация очень обрадовала Саныча и он тут же забрал примерно половину супер питания назад, впрочем, никто особенно и не возражал. Не знаю как летчики НАТО, но мы пока питались нормальными продуктами, взятыми запасливым Юрой Задворьевым, нашим завхозом, справедливо полагая, что катастрофу еще не потерпели. Видимо благодаря аромату грузинского варева, распространяющемуся по всему северному гребню, скорость подъема по "перилам" у нашей команды резко возросла. Уже через полтора часа мы собрались на полке, и старательно отворачиваясь от соседской палатки, принялись обсуждать планы на будущее. Решили, не мешкая начать обработку маршрута одной двойкой. До темноты провесить максимальное количество веревок (кто бы знал какое это было верное решение), остальным заняться бивуаком. Быстро сварили супчик из пакетиков, и в ожидании наших обработчиков доели предложенное великодушными грузинами, какое-то невероятно вкусное блюдо с настоящим мясом, зеленью и черным хлебом. Настроение было просто супер - все идет по плану. Погода отличная, еда как в ресторане и замечательная компания! Неужели все высотные восхождения такие! Лева Саркисов рассказывал альпинистские байки, под которые содержимое нашей фляги со спиртом изрядно уменьшилось. Один только Серега Породнов грустно кашлял лежа в палатке и отказался не только от угощения, но даже от спирта. "Горняшка"! Накормив Агафонова и Полуяктова, вернувшихся с обработки, полезли в палатки. В нашей обнаружили посиневшего Породнова заходящегося судорожным кашлем и явно не в себе. Вылезли обратно и, призвав для консультации Леву, устроили небольшой консилиум. Опытный Саркисов, осмотрев Серегу, выдал неутешительный диагноз - ангина! А теперь маленький медицинский ликбез. На высоте в пять с лишним тысяч метров ангина через сутки переходит в воспаление легких, и еще через несколько часов в острую форму пневмонии и далее еще через непродолжительное время, если больного не спустить вниз до нормальных высот и не оказать помощь в медицинском стационаре - летальный исход. К сожалению, всю эту информацию мы узнали значительно позже. А сейчас облегченно вздохнули, подумаешь, какая-то простуда! Скормив Сереге львиную долю, имеющихся у нас медицинских препаратов и укутав его потеплее, принялись решать возникшую проблему. Спуск по гребню с пострадавшим крайне затруднен, неминуемо мы "свалимся" на полутора километровую Северо-восточную стену, ведущую в соседнее ущелье Неспар. До вершины тоже километр с небольшим, но скалы средней сложности, да к тому же больше двухсот метров уже обработаны. Тем более авторитетный Лева сказал, что снежная "крыша" не представляет большой сложности, а спуск вообще пешком. И теперь мы объединяемся в одну команду, а уж 12 человек одного легко затащат куда угодно, главное, что бы нашлось двое шустрых парней способных за день повесить более 20 веревок. Спорить с заслуженным мастером спорта никто не решился, хотя сомнения остались. Шустрыми парнями назначили Полуяктова Серегу и меня. В 4 утра, в полной темноте мы начали движение по обработанным веревкам. Все равно толком уснуть под непрерывный кашель и хрипы Породнова не удавалось. Через час в предрассветных сумерках Серега начал работать на скалах, а я потащил два рюкзака. Скалы верхнего бастиона оказались намного сложнее, чем предполагалось, однако Полуяктов сегодня был в ударе. На 40 метров уходило не более часа. Израсходовав все шесть грузинских веревок, в 9 утра мы остановились передохнуть. Крутизна скал увеличилась, но вверху уже проглядывались очертания снежной "крыши", что позволяло надеется на успешное выполнение нашей миссии. Болтаясь на "станции", мы вооброжали себя летчиками НАТО, поглощая секретное супер питание. Внизу под нами на бивуаке наблюдалась повышенная активность, кто-то уже двигался по "перилам", кто-то собирал палатки. Через час прибыл Агафонов, принеся первые освободившееся веревки. Он сообщил неутешительные новости. Породнов еле движется, он весь опух и не может говорить. Нельзя сказать, что это известие сильно нас взбодрило. Поспешно собравшись и оставив Серегин рюкзак на "станции" начали работать дальше. Темп несколько упал, все-таки высота за 6000 метров, однако к трем часам прошли еще семь веревок и вышли на купол ведущий к вершине. Какого же было наше разочарование, когда вместо снежного склона перед нами открылся чистый голубоватого цвета лед, красиво переливающийся в лучах полуденного солнца. Наши "кошки", изрядно затупившиеся на скалах нижней части гребня, категорически отказывались выполнять свои прямые обязанности. Осыпая проклятиями себя, Саныча, Леву Саркисова, жаркую погоду, растопившую снег, за два часа провесили последние имевшиеся в нашем распоряжении веревки. Снизу не доносилось ни звука. Как дела у Сереги? Где находятся наши парни? Казалось, что мы единственные на этом гребне. Полуяктов сообщил мне, что замерз, и будет спускаться за рюкзаком, в котором осталась пуховка. Скользнув вниз по "перилам", он через мгновенье скрылся из глаз. Понимая, что с этого места нам сегодня уже не сдвинуться, принялся рубить площадку под палатку. Высота в 6300 метров над уровнем моря и 12-ти часовая напряженная работа не способствовали интенсификации труда. Десять взмахов ледоруба и на несколько минут повисаешь на страховке, судорожно хватая воздух. Через три часа такой рубки у меня получилась площадка размером с письменный стол, на которую я без сил и свалился. Солнце скрылось за вершинами Гиндукуша. Мгновенно похолодало. Снизу слышаться крики вперемежку на русском и грузинском языках, густо перемешанные ненормативной лексикой. Подошли Шура Агафонов, Серега Полуяктов и один грузин. Они принесли кое-какое бивуачное снаряжение, освободившиеся веревки и свежие новости. Серега в полубессознательном состоянии, но пока движется сам, только очень медленно. Впрочем, больших эмоций их сообщение не вызвало, все мысли занимали вопросы организации предстоящей ночевки. Как разместить 12 человек на площадке метр на два? Сообща поставили, вернее, подвесили палатку и организовали на льду групповую страховку. Постепенно подтягивается народ. Понимая, что на место в палатке они претендовать не могут, сразу начинают рубить во льду, что-то подобие гнезд, не висеть же всю ночь на склоне крутизной около сорока градусов. В 11 вечера показался Породнов. Несмотря на полностью отключившиеся эмоции, вид хрипящего Сереги перемещающегося по "перилам" c закрытыми глазами в сопровождении парней, контролирующих каждое его движение, выбил у меня слезу. Да и у остальных вид был не намного лучше. Бережно затащив его в палатку, укутываем в спальник, туда же забирается Полуяктов и, не снимая даже "кошек", скрючившись в углу, мгновенно засыпает. Ему сегодня досталось по полной программе, провесить 20 веревок, затем спуститься вниз и подняться обратно с рюкзаком! Последним в палатку влез я. Установив на животе у Породнова примус, растопил воды и напоил Серегу чаем. Остальные располагаются вокруг, кто как может. Юра Задворьев раздает всем супер питание (спасибо Санычу), сегодня не до разносолов. Голоса постепенно затихают. Проснулся в темноте от острой боли. Ноги от неудобной позы свела судорога. С трудом распрямившись и восстановив кровообращение, понимаю, что совершенно не чувствую пальцев ног. Проклятье! С вечера я не снял ни ботинок, ни "кошек". Стараясь не думать о последствиях, тормошу обоих Серег, они, что-то бормочут, но глаза не открывают. Зажигаю примус, сразу становиться теплей. На улице тоже зашевелились. В течение полутора часов принимаю снаружи куски льда, превращаю их в воду и передаю обратно чай. Наконец все напились и подкрепились НАТОвским пайком. Он идет на ура, даже просят добавку. Около девяти утра начинаю работать на льду. Одна веревка, вторая, третья…, шестая. Вот я уже просто иду по пологому снежному склону. Серега, страхующий меня, связывает веревки между собой. Небольшой снежный купол. Все! Отсюда все дороги ведут только вниз. Вершина! Через некоторое время появляется Серега Полуяктов, с известием, что Породнова почти тащат на руках, поэтому капитан дал нам команду вытаскивать все рюкзаки на веревках. Вместе с двумя подошедшими грузинами начали такелажные работы. Дело оказалось не таким простым, проклятые мешки на пологом заледенелом склоне цеплялись за все, что попадалось у них на пути. Задыхаясь и обливаясь потом, к трем часам дня мы вытащили большую часть вещей. Очередной рюкзак, медленно ползя по склону, в очередной раз где-то застрял. Напрягая все оставшиеся силы дергаем его и …, дружно валимся на снег. А рюкзак сначала медленно, потом все быстрее и быстрее скользит по льду и скрывается за изгибом двухкилометровой Северо-западной стены. Наверх вытягиваем только оборванные лямки от злосчастного рюкзака. Сильно никто не расстроился, наши личные вещи уже лежали в общей куче. К пяти часам все люди и все (почти) вещи были на вершине. Серега лежал в сторонке и даже дышать стал ровнее, он все-таки поднялся практически самостоятельно. Вот это сила воли, молодец! Однако необходимо было подумать о бивуаке, да заодно и об ужине. Уже вторые сутки мы толком ничего не ели. Разбирая вещи, выяснили, что уронили рюкзак нашего мастера спорта, который сам учил нас, как правильно подвешивать его при вытягивании на маршруте. Всех это сильно позабавило. Однако Юра быстро испортил нам настроение. Оказывается, он на правах завхоза упаковал в него все наши продукты, стойки от двух палаток и самое главное все наши паспорта и пропуска в приграничную зону. Поясню в чем прикол ситуации. Спускаться-то придется на юг в ущелье Кышты-Джероб, и далее в долину Пянджа вдоль границы с дружественным Афганистаном (напомню на дворе 1985 год). По этому пути перемещаться без пропусков и паспортов можно очень недолго, буквально до КПЗ ближайшей погранзаставы. Однако потеря документов расстроила нас в настоящий момент меньше всего. Продукты, включая полюбившееся супер питание, улетели в пропасть! Включив рацию, слышим перепуганный голос Саныча, который
сообщает, что час назад наблюдал падение тела по маршруту Хацкевича
на северо-западной стене, и сейчас в ледопаде его ищут наши наблюдатели.
Успокаиваем его, к сожалению, это всего лишь мешок с продуктами, но
наблюдатели пусть ищут дальше, так как там все наши документы. Опять
пришлось идти столоваться к грузинам, но ведь мы теперь одна команда.
Расстилаем на ровной поверхности вершинного купола палатки. Через несколько
минут все спят мертвым сном. Продолжение слудует: Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 |
|
||
Михаил
Брук 