 |
 |
 |
|
 |
 |
|
|
|
||||
|
|
На Хан-Тенгри и пик Победы |
|||||||||||||||||
|
Восхождения. 2006г. Прохоров Борис, Магнитогорск Часть 3. ПОБЕДА.
В базовом лагере я провёл с утра 15-го до обеда 18-го августа, т. е. трое суток. Медленно, но неумолимо, уходят в прошлое минуты и часы. Всё ближе волнующий момент, когда мы покинем базовый лагерь и направим свои стопы в направлении грозных стен пика Победы. Но вот настал и этот час. Всё. Мосты сожжены. Рубикон перейдён. Выходим. В то время меня обуревали смешанные чувства. Разобраться в них было сложно, да и некогда. Но я явно ощущал, что мы пересекаем некую временную черту, которая для многих из нас впоследствии будет делить жизнь на "до Победы" и "после Победы". Ощущение вступления в некий новый этап, этап проверки себя силами и условиями качественно отличающимися от тех, что были в нашей жизни ранее. Это было словно переход на новый уровень, где всё одновременно и проще и труднее. Это вступление в мир, где всё - твои мысли, действия, мысли и действия твоих друзей, суровый мир, тебя окружающий, все реакции между нами всеми, будут более обнажёнными, более честными. Без некоей, неуместной на высоте, оболочки, которая обволакивает всё в мире, остающемся там, "внизу". Выходим на маршрут после обеда. Нас 5 человек - Борис Прохоров, Данияр Муканов, Виталий Гуревич, Андрей Бобылев, Алексей Барышников, Александр Агафонов, Юрий Ермачек, с собой берём две палатки. Идём сначала по морене, потом по леднику Звёздочка. В первый день прошли 8,5 км, достигнутая высота - 4370м. Ночуем, немного не доходя до подъёма на перевал, на месте прошлогоднего Юриного лагеря. Солнце садилось и раскрашивало вершины последовательно в золотисто-жёлтый, оранжевый, кроваво-красный и багровый цвета. Особенно великолепен был пик Военных Топографов. Угасающие солнечные лучи скользили по скалам вершины Победы, создавая контрастирующие бордовые и чёрные тени. Властелин Неба - Хан полыхал окровавленной гранью мраморной пирамиды на фоне бирюзового вечернего неба. Глыбы льда, наливались темнеющей синевой… Смесь различных чувств испытывал я в тот вечер. Решимость и уверенность, но и искорка сомнения - позволит ли Гора? Даст ли возможность использовать свой шанс? Эти "приземлённые" чувства примешивались к тонкому, неосязаемому чувству эстетического наслаждения от созерцания невероятных пейзажей, этой объёмной панорамы, наполненной сочными, непорочно-чистыми красками. Гениальный художник - Создатель всего сущего - простыми, незамысловатыми, но верными и отточенными мазками набросал здесь эту, изменяющуюся во времени, картину. Создал он её так просто, ни для кого и не для чего, повинуясь только своим, но неведомым нам позывам.
Утром по тропинке, проложенной по никогда не таящему на этих высотах снегу, идём к ледопаду. Солнце заливает всё вокруг. Воздух стоит неподвижно. Слышно даже как скрипит снег под ногами далеко впередиидущего Сан Саныча. Вот Саныч подходит к первой башне ледопада, видно как встёгивается в верёвку и медленно с частыми остановками поднимается. Первая верёвка, провешенная предыдущими командами - самая сложная. Это почти сорок метров ледового отвеса, который нужно преодолевать на двух жумарах и со стременем. Нам же с Андрюхой пришлось проходить этот участок с двух попыток - оба не рассчитали высоту стремени, пришлось выстёгиваться, повиснув как сосиска, в двух метрах от "земли". Да, ощущения ещё те. Сверху "водопадом" сыпется снежно-ледовая крошка от ушедшего вверх товарища. Кислород будто вообще исчез из воздуха. Два (два!) рывка и рука, словно и не твоя вовсе, не слушается твоего мысленного приказа двигаться. Перевести дыхание? Какое там! Твои лёгкие, казалось заполнившие собой всё туловище, пытаются отфильтровать хоть молекулу кислорода. Рюкзак, словно в него залез борец сумо, "огромной" массой выворачивает спину вниз. Двигаешься вверх по 10-15 см. Следующие верёвки были попроще. Ночуем на перевале Дикий. Следующим днём по крутому, но широкому снежному гребню набираем 700 метров высоты и к обеду достигаем снежных пещер на 5800. Погода продолжает нам благоволить. Внизу - обмельчавшие, как кажется с этой высоты, горы и ледники. Ощущение неимоверного простора. Настроение - отличное. Сверху спускается человек. Знакомимся - Марсин Хенниг, поляк - первый, как он нам сказал, польский "Снежный Барс". Четверо суток просидел он в палатке в районе Обелиска, на 7000м., но дождался таки погоды и сходил на вершину. Наутро, 21-го августа, ясно, но сильный мороз. Чуть выше пещер гребень сужается и обнажается многочисленными скальными выходами. По ним местами провешены ещё более ветхие, чем на Хане, верёвки. Так же как и там стараюсь лишний раз не нагружать перила. Скалы разрушенные, простые и удобные, перемежаемые участками с плотным снегом. Достаточно холодно, мёрзнут ноги. Пришлось на одном из привалов отогревать ноги и на ботинки надевать бахилы. Справа - цирк ледника Дикий и вершина пика Неру. Слева - стена, увенчанная нависающим карнизом, толстенным, выдвинутым на 10, а то и больше метров. Виден торчащий коготь Обелиска. Безжалостное, но холодное солнце, словно чужое, висит недалеко от вершины Победы. Недостаток кислорода, кажется, уже не так напрягает. Ты уже привык. Дыхание стало во много раз более частым, лёгкие перемалывают огромное количество воздуха в поисках редкого здесь живительного газа. Твое состояние стабилизировалось, стало нормой. Уже не фиксируешь мозгом, что тяжело дышать. Организм - эта умная машина - просто перестроился в другой режим, стабильный режим работы на обеднённой топливной смеси. Но режим этот требует напряжения всех твоих внутренних сил, которые, увы!, здесь на этих высотах, почти не восполняются. Через 6 часов достигаем высоты 6400. Гребень здесь несколько расширяется. Скалы идут в несколько гряд. Много огромных, с одноэтажный домик, камней. Заметённые следы и верёвки выводят к одному из таких камней. Под ним - на разных уровнях пара площадок под палатку. На камне - памятная табличка погибшему известному альпинисту Бородкину (ребро Бородкина на пике Коммунизма). Здесь ставим очередной промежуточный лагерь. Здесь уже холодно и ветрено, даже на солнце без перчаток мёрзнут руки. Опять, ближе к вечеру, небо стали закрывать облака. В их разрывах солнце, скользящее по вершине пика Неру пронзительными лучами бросало искры в поднявшуюся позёмку. Ночью, естественно, пошёл снег.
Сегодня решаем (наше отделение), всё-таки, сделать прорыв в улиточном карабкании на Победу - планируем подняться с 6400 до Обелиска. Хватит, наверное, испытывать погоду на терпение. Не может же она стоять такой вечно. Очень хотелось бы взгромоздиться на вершину до её изменения. Одну палатку (Юркину) оставляем здесь, на 6400. Он, со своей группой планирует переночевать в пещерах на Важе. Наш путь пролегает большей частью по камням и скалам, иногда по снегу между торчащих скальных уступов. Впереди, точнее вверху, маячит скала - так называемый "треугольник". Как сказал Юра - это последний скальный выступ, после него идёт снежный склон купола Важи Пшавела. Идётся конечно же тяжело, но всё-таки не настоль как на Хан-Тенгри на этих высотах. Восхождение на Хан дало замечательную акклимуху для этого восхождения. А треккинг - прекрасную аклимуху для Хана. Я всё не переставал радоваться тому, что мы всё-таки пришли в базовый лагерь своими ножками, а не прилетели на вертолёте. Применять силу воли, заставляя себя двигаться с головными болями - это конечно круто, но мы как-то обошлись без этого. Короче, иду наверх, в качестве альтиметра посматриваю на пик Неру - ведь его высота 6742. Как только поднимусь, по уровню выше его, так значит и вершина Важи близко. Теперь впереди и выше снежный склон с застругами. Снег плотный, иду по следам, переметаемым несильной позёмкой. Где серпантином, где прямо в лоб. Прекрасно видно офигенный карниз Верблюда и "лопату" Победы, отсюда она кажется пирамидой. Хорошо просматривается узкий снежный нож по гребню на 7439. Со склона Важи он кажется тонкой извилистой белой линией. Впереди - над головой - уже видно сине-чёрное небо. Мысленно готовлю себя к тому, что за перегибом будет ещё один взлёт, а может даже и несколько. Но вот взбираюсь на невысокий снежный уступ и… Всё. Вершина 6918м! Такое редко бывает, чтоб вот так сразу р-раз - и ты прямо на вершине. Обычно выходишь на какой-нибудь предвершинный участок, с уменьшенной крутизной, с которого видно последний или не последний, а следующий перегиб, ну или, как удача, саму вершину. А здесь вот так. Сразу... Теперь понятно, почему говорят, что маршрут проходит через Важу - по-другому просто не пройдёшь. Пологий, неявный "типа гребень" снежного склона от "треугольника" выводит непосредственно на "пик" Важи Пшавела. Я стою на плоской вершине, прямо на линии границы с Китаем. Можно сказать второй раз в жизни заграницей. На "нашей", киргизской стороне безоблачно, все горы - ниже. Даже Хан-Тенгри отсюда кажется небольшим. На китайской стороне, где-то на высоте 6000м, бродят рваные облака, сквозь разрывы видны вершины и ледники. Только пик Кашкар возвышается надо всем. Длинный ледник Темирсу извилистой лентой "уползает" на подёрнутые вдали коричневой дымкой равнины Кашгарии. В разрывах облаков он как на фотографии в рамке. Фотография гигантского хайвэя, только в негативе. Вместо чёрного асфальта - белый лёд, вместо разделительной сплошной - чёрная центральная морена. Что-то неуловимо изменилось в окружающем нас пространстве. Всё вроде бы то, что и раньше - снег, камни, ветер, но что-то не так. Кажется: не так дует ветер, снег, вроде, какой-то другой, неестественный, что ли. Воздух - жёсткий и колючий. Мёртвая зона. Мы вступили в Зону Смерти*. Здесь всё враждебно живому. Даже не так - здесь всё настолько безразлично к живому, беспристрастно безразлично, что всё живое, не чувствуя поддержки, подпитки, просто гибнет. Было такое невнятное чувство будто мы, на этой высоте, отделены от остального мира невидимой прозрачной препоной. Сюда нет доступа силам жизни. Здесь царство более древних и поэтому более грубых и прямолинейных богов. Могущество их здесь имеет наивысшую мощь, в то время как внизу оно ослаблено другими, более благоволящими жизни силами. * Пояснение: Спускаюсь вниз с Важи в сторону Победы, на гребень. Следы приводят к снежной пещере. Рядом сидит Саня Агафонов и, как обычно сушит свои вещи. "Ребята - Леха и Андрей - идут чуть позади, скоро подойдут. Давай пообедаем и всё-таки дойдём до Обелиска" - говорю я. Саныч с удовольствием соглашается. Подошли мужики, мы поели, пофоткались и выдвинулись. Идти около 3-х км по горбам Верблюда на высотах около 7000м. Облака с Китая начали перемещаться на "советскую" сторону. И когда мы тронулись в путь, нас временами накрывало облаком. Но сильного ветра вроде не было. Впереди, постепенно удаляясь, тропит плотный снег Агафонов. Андрей с Лёхой почему-то начинают от меня отставать. Наконец мы все окончательно оказались в облаке и потеряли друг друга из виду. Сане предстояла нелёгкая задача - в условиях ограниченной видимости траверсировать склоны горбов, не выходя на их вершины. Так как вершины эти - снежные карнизы, нависающие на северную, киргизскую сторону. Как это видно даже из базового лагеря "вынос" такого карниза может составлять пару десятков метров. В тоже время ближе к вершинам склон более пологий и меньше риск сорваться, чем на более крутом участке на "боку" горба. К тому же нам надо было постоянно держаться ближе к верхушкам, чтобы при траверсе склона в условиях ограниченной видимости не забуриться куда-нибудь в глубь китайской территории. Горбов было несколько и разной высоты, так что задачка преодолеть эти 3 км оказалась не совсем простой. Вскоре следы, спустившись с очередного холма, привели меня на большое снежное поле. В центре его на рюкзаке сидел Саня. Ничего не было видно, но, наверное, эта одна из мульдочек где-то недалеко от Обелиска. Здесь ставим палатку. Отставшим ребятам тоже, вероятно, пришлось несладко - следы довольно быстро переметает. Я, признаться, волновался за них. Но всё обошлось. Завтра мы взойдём на Гору. Я был в этом уверен. Погода не должна нам помешать. И хотя сейчас мы сидели в облаке, и мело снежную крупу, ясно было, что это обычное вечернее локальное изменение. Андрюха жаловался на самочувствие и свое решение относительно участия в восхождении выскажет завтра утром. По связи узнали, что Данияр и Юра благополучно достигли пещеры на Важе, Виталик повернул назад, в базовый лагерь. Ночью спалось вполне терпимо, лишь несколько раз просыпался, когда сбивался со ставшего уже привычным нового ритма дыхания. Вообще, в принципе, я не замечал разницу в самочувствии и работоспособности здесь на Победе. Будь то 5100 или 7000. В чём причина? Не знаю. Может в хорошей акклиматизации, а может и в ермачековском графике, с его возведённой в принцип постепенностью, неторопливостью набора высоты. 23 августа 2006 года. Безоблачное морозное утро. Несильный холодный ветер метёт позёмку. Пик Победы хорошо видно. Мульду перед Обелиском и нашу разделяет всего один горб. Расстояние от нашей палатки до гребня пирамиды Победы - метров 500. Андрей отказывается от восхождения. Что ж решение правильное и верное. Трезво оценить свои силы и отказаться, когда, казалось бы, цель уже рядом - это не слабость. Здесь на высоте уже не тот мир, который остался внизу. Скорее некая пограничная область, некая сумеречная зона при переходе в другую реальность, другую "тень", другое "отражение" нашего мира. Многие процессы, в том числе и внутри тебя самого, протекают немного не так. Но, не смотря на это, человек должен оставаться человеком. Как минимум живым. Андрюха, похоже, отдавал себе отчёт, он не был ослеплён успехом и удачей, и мы прекрасно знали, что мужик он волевой и сильный духом. Итак, в 8 утра выходим на восхождение втроём. Андрей будет ждать нас в палатке. Вскоре подходим к Обелиску. Высокая скала, похожая на разрушенную башню замка. Форпост на подступах в обитель неведомых бесстрастных сил, исповедующих только смерть. Поверхность скалы изъедена многочисленными полостями, словно это гигантский кекс с выковырянными из него ягодами изюма. Начинаем подъём по широкому снежному склону правее Обелиска. Видны заметённые следы предыдущих восходителей. Выползаем на гребень. Отсюда хороший обзор на киргизскую сторону. Сегодня выглядит всё по-другому. Теперь вся эта горная страна полностью укрыта пушистым одеялом облаков. Облака ниже нас, где-то на высоте пяти с половиной тысяч. Это облачное одеяло проткнуто только несколькими вершинами, которые как острова в безбрежном белом море. На китайской же стороне - ни облачка. Видно далеко - до самого края гор. Пропастью, как кажется, обрывается массив Победы в долину ледника Темирсу. Словно ковровая дорожка стелется ледник по долине, которая выходит на просторы пустыни Такла-Макан. Видна и наша палатка на перемычке между двумя горбами Верблюда. К ней, траверсируя склон, движется маленькая точка - это Юра Ермачек.
Движемся дальше по склону правее гребня, карнизом обрывающимся на север и более пологим к Китаю. Вскоре связываемся верёвкой. Всё круче правый склон и вот мы уже идём по снежному ножу. Справа и слева склон виден только на несколько метров вниз, а дальше - пропасть! Но страха нет. Осторожность и собранность. Но вот пройден и нож. Вновь правый склон становится положе, много торчащих из снега камней и скал. Здесь уже идём не связанные. Саня опять уходит в отрыв. Вскоре он исчезает за очередным перегибом. Не помню, сколько времени мы шли. Было такое ощущение, что с того момента как мы подошли под Обелиск, прошло всего часа три. Но у вершины мы были только в 13.50. Нашу, киргизскую сторону закрывает гигантский снежный надув, над Китаем уже начинают клубиться облака. Саныч снимает чью-то записку, затем несколько нехудожественных фото типа "я и мы на вершине", чай, перекус и пора валить вниз. Никакого чуда мы здесь не встретили, никакого оргазма не испытали. Лишь глубоко затаённое чувство удовлетворения. Победа - наша, она внутри нас. Половина дела сделана. Теперь главное - спуск. Именно такими мыслями была забита тогда голова.
Перед ножом снова связываемся. Идём со страховкой. На это уходит много времени. Но главное - "аккураточность и внематочность". Ветер бросает в лицо снежную крошку. Наши следы уже почти замело, так что часто приходится тропить по новой. Но вот из-за склона уже видна вершина Обелиска. Трудный участок остался позади. Буквально скатываемся по снегу мимо Обелиска. Ветер поднимает высоко в небо снежный шлейф с карниза Верблюда. Наши утренние следы перемело. В 18.00 я в палатке. Спуск занял 4 часа. Юра и Данияр поздравляют нас и поят чаем. Завтра они идут на Гору, а мы вниз. Только на третий день после вершины, не без приключений мы
спустились в базовый лагерь. Всё. Наконец-то мы дома! 26.08.07
в 13.30 закончилось наше восхождение на пик Победы. Девять
дней. Девять тяжёлых, но и счастливых дней, дней борьбы с
горой и с собой. На Победу в этом году удалось взойти лишь
двенадцати восходителям. Среди них - пятеро участников сборов
УВК - Агафонов Александр, Барышников Алексей, Прохоров Борис,
Ермачек Юрий и Муканов Данияр. Сердце Данияра Муканова не
выдержало высотных нагрузок и он умер ночью, во время сна,
в палатке на 6700, уже на спуске с пика Победы. Огромную силу
воли и желание добиться успеха проявил Данияр, но Гора оказалась
сильнее. Текст и фото Прохоров Борис, Магнитогорск,
март 2007г. Хан и Победа с УВК в 2006 году. Хроника. |
|
||
