МАМА, Я ХОЧУ ДОМОЙ

Снова нас ведут куда-то,
и не ясен нам маршрут.
Это сердце виновато -
не сидим ни там, ни тут;
Снова в горы, и по тропам
с рюкзаками за спиной
Груз под силу лишь циклопам -
мама, я хочу домой!

Дома всё же как-то лучше;
ну, а здесь придётся нам
Целый день бродить по кручам,
по ужасным ледникам,
Будем ползать постоянно
по верёвке основной
И питаться кашей манной...
мама, я хочу домой!

Снова нас ведут куда-то.
Снова я тащу рюкзак.
До чего же мне, ребята,
надоело жить вот так!
Телеграмма уж готова:
ни одной нет запятой
И всего четыре слова:
"МАМА Я ХОЧУ ДОМОЙ"!

(апрель 1958)

(М.С. Левин: мелодия моя, а первые 8 строчек и в том числе ГЛАВНАЯ - Кима Рыжова)

"…ДУХ БРОДЯЖИЙ, ТЫ ВСЁ РЕЖЕ - РЕЖЕ…"

Дух бродяжий, свежесть чувств расшевели
И вели нам бросить тряпочный уют, -
Заждались нас на другом краю земли,
Там, где горы бирюзовые встают!

В Заалае, размахнувши два крыла,
Белый Ленин ждёт любителей простуд.
Ах, зачем ты меня, мама, родила -
Неужели, чтоб я лез на Высоту?

Есть ведь где-то скальных стен блаженный рай
(Монолитный, очень тёплый и сухой), -
Приезжай и, что захочешь, выбирай,
Дух бродяжий свой насыть и успокой!

Но дух бродяжий, что Есениным воспет,
Вдруг прикажет нам идти изнемогать...
Что же делать, ни ума, ни силы нет -
Вот и топчем пика Ленина снега...

(Мелодия и текст М.С.Левина)

***

Долин Тянь-Шаня опять белеют дали,
и только эти дали к себе опять зовут.
Ну где на свете синь такую вы видали,
как эти дали, что дали нам приют?

Долины эти забудешь ты едва ли,
где эдельвейсы у ледников цвели…
Такие дали мы б всю жизнь не покидали -
Как жаль, что дали те от нас пока вдали!

***
Слышу: рифмуют "тебя" - "себя";
от "форэвэ" - "тугэзэ" куда удрать?
Ну, я понимаю, "себя" - "судьба",
"была" - "догола", "гора" - "догорать".
Мне жаль, что я не работал рок -
я б мог с Башлачёвым дружить и кричать,
я мог бы... да мало ли что я мог!
Не переиначить и не начать.
Всю жизнь, как лунатик, уму вопреки,
бросал работу и в горы мчал:
о, Северо-Чуйские белки,
Домбай, Заалай и Ала-Арча!
Кому - карьера, кому - Гора,
кому - экскаваторный ковш серебра...
Себя - в камнепадные жёлоба?!
С у д ь б а...

И опять я ухожу наверх,
и опять со мною нет тебя…
Только ветер бьёт в лицо с разбега,
флаги снежные клубя.

И уносит ветер высоты
песню в голубеющую рань,
и летит она туда, где ты -
в горы белоснежные Тянь-Шань

Припев:
Пусть уносит песенку мою
горный ветер в голубую даль -
эту песенку не я пою,
её поёт моя печаль.

Здесь у рек другие берега,
по-иному здесь шумит вода,
и не те цветы цветут в лугах,
и рассветы не такие, как тогда…

Среди этих тёмнорыжих скал
и нагромождения камней
я так ждал тебя, я так искал -
а ты совсем забыла обо мне…

Припев.

("Домбай" 1959)

 

На гребень легла белесая мгла.
Палатка совсем увязла в снегу.
Если бы ты без меня не могла,
как я без тебя не могу...

Мы уйдём через полчаса,
цепь ступеней во льду рубя.
Новый день непогодою начался.
Рядом нет тебя.

Припев: Но ты не веришь ни песням,
ни словам телеграмм.
Пляшут синие тени на синем снегу.
Если бы ты без меня не могла,

Как я без тебя не могу!
И снова шестнадцать часов подряд -
и некогда передохнуть.
До-нельзя усталые лица ребят.

Бесконечный тяжёлый путь.
Может, смерть впереди залегла;
ьожет, ждёт вот на этом шагу...
Если бы ты без меня не могла,
как я без тебя не могу!

Припев.

("Домбай" 1959)

 

 

 

А, может, лучше, дорогая,
скорее в горы воротиться?
Туда слетаются и не тают
снега, как радостные птицы.

Когда же спустится спасённо
на синий склон снежинок стая,
наш давний спор незавершённый
должны мы кончить, дорогая!

Ты полюбить не хочешь горы,
зная их цену дорогую -
а я устроен по-другому:
тоскую, если не рискую.

Наверно, я устроен странно -
но рвусь на скалы и в снега я...
Пускай рассудят спор наш старый
седые горы, дорогая!

Седые горы, словно боги,
из облаков на мир взирали -
головокружительно высокий,
взбесившийся по вертикали.

В том нереальном мире белом
нет ничего, кроме печали...
Не знали люди, что им делать.
А горы знали - и молчали...

(себе, 50летнему: 1985,
после ледового класса ЧР в Уллу-тау)

 

Ты своеволием больна,
шальна и взбалмошна, но к ночи
тебя уносит тишина
в сон, сотканный из многоточий,

где лжёт лукавый лунный глаз,
а горы светятся в тумане,
как обнажённые тела
на тёмной отмели желаний.

Но своеволие твоё
усмешек замечать не хочет -
оно твердить не устаёт,
что ни к чему такие ночи,

где возвращеньям нет конца
и нет разлук и расстояний...
лишь обнажённые сердца
в прибое радужных мерцаний…

(Л.Ивановой - Ю.Фаны 1967)

 

Был последний вечер - светлый
и глубокий, как тоска.
Устали биться ветры
о непреложность скал,

и облака устали -
седые в голубом, -
печально постояли
и растаяли потом...

Потом... а что "потом", когда кончается сезон?
Ну да, кончается - уже закончился!

Но понять не хочет лето,
что больше не у дел,
а горный вечер светлый
темнел и холодел,

и молниевым кодом
сигналил горизонт:
"Кончается погода!
Кончается сезон!"

Сезон - а что сезон? А он кончается, сезон.
Ну да, кончается - уже закончился!

Себя не успокоишь:
мы тоже не у дел.
Прощаемся с Ушбою,
мечтаем об Ушбе

(дождусь ли новой встречи?) -
а Ушба так близка!
Уходит в горы вечер,
голубоокий, как тоска.

Тоска - а что тоска? Не надо руки опускать!

Сезон закончился пускай, хвалиться нечем,
но через год иль через два мы ещё явимся сюда,
чтобы сказать: "Ну что, Ушба?"...
А что Ушба? Ещё не вечер!

(М.Плышевскому 1978)

(памяти В.Голубева - декабрь1961)

 

(В.Андрееву - пик Ленина 1965)

 

НИ ФИГА СЕБЕ

То высокие горы, то низкие,
а меж них лагеря альпинистские.
Только всё изменилось до странности:
ни хрена не осталось в сохранности.

"Ни фига себе, - сказал я себе , -
листья тополя сыплются с ясеня!"
И не в дождях, а в камнепадах,
даже небо, даже небо!

И не тот погиб, кому бы надо,
а в героях те, кто даже рядом не был,
И везде Иуды - но не на осинах,
потому что нынче ставятся в заслугу

не победные записки на вершинах,
а конкретные доносы друг на друга.
Ситуация, как в Крыжополе:
листья ясеня сыплются с тополя

("Ни фига себе, - сказал я себе, -
листья тополя сыплются с ясеня!"
Листья сыплются, сыплются, сыплются...
Как аукнется - так и откликнется!

("Цей" - "Баксан" 1971)

ПАМЯТИ ВОСЬМИ